Читать книгу "Мало ли что говорят... - Татьяна Соломатина"

Говорят, подорожала поездка в бостонском метро до двух долларов. А может, уже и больше?.. Эх, суета сует. И это пройдёт.

На первом месте у Сонечки маячило жуткое любопытство, подогретое Валериным комментарием по поводу предстоящей экскурсии: «Я в Бостоне уже сколько лет, а внутри State House ещё ни разу не был». Соня и его пригласила. Но он отказался, сославшись на неотложные субботние дела. «М-да… Мне есть чему у него поучиться», – слукавила Соня про себя, припомнив кислую физиономию Джима.

Проснулась Сонечка затемно. С детства страдая болезненной пунктуальностью, она раньше всех приходила в школу, на тренировки, а в последующем – в институт и на работу. С возрастом боязнь опоздать приобрела извращённые формы. Соня всегда давала солидный временной допуск на проблемы с транспортом, снегопады, обледенения, цунами и апокалипсис. Даже на свидания являлась минут за пятнадцать до назначенного времени с жутким ощущением того, что безнадёжно не успела. Ей казались дикостью рассказки о том, что женщина просто обязана опаздывать на подобного рода мероприятия. А уж собиралась она всегда со скоростью реактивного самолёта. Не важно, на другой ли континент, в город, в театр или в круглосуточный супермаркет в четыре часа утра за бутылкой. Соня и до сих пор не понимала – что там так долго можно красить?! Если несущая конструкция до такой степени неудачна – никакие фасадные работы не спасут.

Снимать квартиры, к примеру, ей нравилось абсолютно без мебели и жутких синтетических ковриков, чтобы видеть все огрехи и в случае отсутствия таковых – уже устраиваться по своему вкусу. Зачем же женщины тратят столько времени и сил на абсолютно бессмысленное действие? Единственное, что Соня могла делать долго, – это стоять под душем или лежать в ванне. До замужества она вставала не позже шести утра, чтобы не спеша принять душ, медленно и с удовольствием выпить кофе с парой-тройкой сигарет, созерцая «мировую скорбь» за окном, почитать книгу или просто предаться разным мыслям. Мужу, к слову сказать, пришлось бороться с её привычкой – по звонку будильника вскакивать и бесцельно метаться секунд тридцать, сшибая мебель и ударяясь о стены и косяки. Соне всегда хватало ровно пяти минут, чтобы одеться, расчесаться и вынестись из дому. При этом довольно неплохо выглядя, если не сказать – отлично. Любимый макияж – это хронический недосып. Он добавляет блеска глазам. И – спасибо Америке – там не нашлось востребованной необходимости «краситься» и обвешивать себя «златом-се́ребром». Как говаривала Наташа: «Если днём в метро увидишь даму в шубе, бриллиантах и при макияже – русская! Или проститутка, у которой деньги спиздили!» Действительно, пару раз Соня видела вышеописанные типажи. Кого именно из приведённой Наташей классификации, не решилась уточнять.

Кстати, знаете, почему Соня недавно решила жить в деревне, а не в мегаполисе? Ей стало жаль проводить и без того короткую жизнь в салоне автомобиля, слушая бесконечный «коротковолновый» бред. А уж после того, как она чуть не получила разрыв мочевого пузыря в насмерть стоящей пробке на девятиполосном проспекте… Это, разумеется, были не основные причины, зато – прекрасные поводы для принятия верного решения.

Итак, проснувшись в субботу в несусветную рань, Соня обстоятельно приняла душ. Неторопливо оделась. Ещё более неторопливо выпила кофе. Дважды. И в режиме замедленной съёмки покурила. Трижды. И… у неё оставалась ещё масса времени. Когда она была полностью готова, на часах было только восемь. Что было делать? Соня подумала, что степенно пройдёт три квартала по улице к трамвайчику. Ведь если проявить усердие в неторопливости – уйдёт не меньше часа. Это в будний день она проносится за три минуты. А сейчас она будет величественно шествовать, разглядывая каждую трещинку на дороге. Затем на трамвайной остановке она степенно сгрузит всю скопившуюся за неделю мелочь в прорези автоматов по продаже газет и, присев на скамейку, внимательно изучит заголовки каждого выплюнутого железным баком экземпляра – от федерально-муниципальных изданий до откровенной желтухи. Потом пройдёт пешком ещё пару остановок до последней наземной и тогда лишь сядет в вагон трамвая-метро. На это уйдёт ещё не меньше часа. Выйдет из метро-трамвая на станцию раньше положенной и прогуляется по утреннему Бостону («Не заблудиться бы, тьфу-тьфу-тьфу!») – это ещё час. Всё лучше, чем метаться среди четырёх стен комнаты Дэвида в мучительном ожидании. И с пользой для здоровья. Образ жизни у неё сейчас, надо заметить, был весьма и весьма гиподинамичный.

Увы, как обычно, Соня дала себе слишком большие временные люфты, поэтому, исполнив всё задуманное, оказалась на финише ровно в половине десятого. На сей раз не заблудившись. Походив минут пятнадцать около памятника «дяде, тёте и мальчику» в том месте Бостона, которое очень походит на центр Львова или Кракова, если не задирать голову вверх, она высмотрела кафе на другой стороне улицы. Но по субботам оно открывалось в десять. Так что Соня отправилась к большому книжному магазину кварталом выше, но… он открывался в одиннадцать. Посчитав количество красной тротуарной плитки, ушедшей на мощение внешнего радиуса аллейки вокруг памятника эмигрантам-переселенцам, и выучив на память режим работы заведения «Cambridge Eye Doctors», она купила в открывшейся наконец «кулинарии» целый пакет пончиков, четырёхсотграммовую «непроливайку» кофе и присела на скамейку с целью всё это проглотить. Двухчасовая прогулка сделала своё дело – аппетит у девушки разыгрался нешуточный. Соня вынула пончик и закрыла глаза…

А теперь решите элементарную задачку на сообразительность.

Условие: прилично одетая гражданка двадцати семи лет уснула на скамейке в районе Арбата в десять утра в субботу.

Вопрос: что с ней могло произойти, если она проспала крепким богатырским сном почти час?

А. Её разбудили тычком милицейской дубинки в бок.

Б. Её разбудили местные бомжи или те же менты, стырив предварительно кошелёк и документы.

В. Местные бомжи или те же менты, стырив предварительно кошелёк, документы и сумочку, разбудили её, чтобы ещё и поиздеваться.

Зачеркнуть то, что с вами ещё никогда не случалось. Зачеркнули? Ну тогда просто ждите – скоро оно обязательно случится.

Тот же вопрос, но с условием парковой скамейки в центре Бостона.

Единственное, что у стырили у Сони, – бумажный пакет с пончиками. Правда, это были не полицейские, не бомжи и не местные «пионеры». Это были… белки!

Бесчисленные, воинственно настроенные, они выхватили последний поджаренный кусочек теста прямо у неё из рук. Возможно, они принялись бы и за саму Соню, но вовремя случилась Наташа.

«Кстати, белки случайно не плотоядные?.. Ох, лучше этого не знать…»

Когда вся дружная компания была в сборе – они перешли дорогу и поднялись по небольшой каменной лестнице к двухэтажному зданию с мансардой, которое венчал один златоглавый купол. Наташа тут же сообщила, что впервые публично Декларация независимости США читалась именно в State House штата Массачусетс. Но не в этом здании за изящной чугунной оградой, а в прежнем – скромном трёхэтажном кирпичном особнячке с ратушеобразной башенкой и часами, – зажатом ныне частоколом небоскрёбов. Соня не раз проходила мимо этого архитектурного ансамбля, удивляясь непохожести Бостона на Нью-Йорк. В последнем – «частокол» монолитен и незыблем, как американский флаг.