Читать книгу "Возлюбленная Казановы - Елена Арсеньева"

Колыхнулись занавеси, вошел Джузеппе. Сочувственно погляделна смятенное Лизино лицо, кивнул успокаивающе; глаза его скользнули по столу,где валялись два пустых флакона.

Джузеппе вдруг так побледнел, что у Лизы захолонуло сердце:что, если она из любопытства да глупости проглотила какой-нибудь страшный яд?!И, словно нарочно усугубляя ее тревогу, Беппо чуть слышно пробормотал:

– Да, нельзя играть безнаказанно с демонами и феями. Из мирадухов нельзя уйти так легко, как хотелось бы.

Лиза уж вовсе обмерла, но тут Джузеппе поднял на нее взор; иу нее отлегло от сердца: в его глазах появилась прежняя бархатная усмешка и какбы уважительное удивление.

– Зачем ты выпила это, Луидзина?

– Мое видение минуло так быстро, я хотела продлить его… Ачто это было за зелье?

Джузеппе чуть отвернулся, пытаясь скрыть улыбку.

– Ничего страшного, Луидзина, уверяю тебя. Некоторые дамыверят, что этот напиток дарует неувядающую молодость и красоту. Так или нет,однако зелье сие вовсе безвредно. Может статься, ты даже не заметишь еговоздействия. А ежели все-таки заметишь, мы поговорим с тобою об этом позднее.

– Когда же? – надулась Лиза.

– Потом, когда увидимся в Санкт-Петербурге.

– Ты опять за свое?!

– Ну да, в Санкт-Петербурге, в 1779 или 1780 году. Тебебудет тридцать девять или сорок лет, и только тогда ты сумеешь по достоинствуоценить последствия своей нынешней неосторожности. А теперь собирайся,Луидзина. Уже давно за полдень, и мне хочется еще погулять с тобою сегодня.

– Погулять? Но тебе как будто не нравилось мое платье? –Лиза мстительно передернула плечами, не трогаясь с места, а Беппо вынул изшкафа что-то шелестящее, шумящее, шелково-душистое.

– Это тебе. Одевайся поскорее, да пойдем. – Насмешливодобавил, выходя: – Если не сможешь сама затянуть корсет, кликни меня. Я охотнопомогу.

* * *

Боже, о боже, какое это было платье! Голубое, сверкающее, сроскошным декольте и жемчужно-серыми кружевами на плечах, и атласными лентами,и вставками из тусклого серо-голубого шелка! Еще Лиза надела такие же шелковыетуфельки, украшенные кружевными бантами, распустила волосы; и, когда глазаБеппо вдруг затуманились от восхищения, она почувствовала себя совершенносчастливой.

Не было в тот день в Риме девушки веселее, чем Лиза, когдаони с Джузеппе вышли из зеленовато-сумеречного, будто дно морское, садика намаленькую площадь, где уже готовил свое представление бродячий кукольный театр.

Зрители: крестьяне, расторговавшиеся на ближнем базаре,Кампо ди Фьоре, лавочники, веселые девицы с малолетними кавалерами – никто необратил ни малейшего внимания на эту пару, хотя тонкий, как мальчик, Беппо, вкоричневом сюртуке, штанах с пуговицами под коленями, в белых чулках и башмакахс тяжелыми пряжками, и нарядная, как венецианская кукла, кудрявая, с огромнымиизумленными глазами Лиза сразу бросались в глаза. Они примостились на краешкегрубой скамейки, нетерпеливо ожидая, когда же раздвинется потертый линялыйзанавес и начнется действие. Тишина прерывалась изредка смехом детей давозгласами продавца лакомств: «Caramelle, caramelleone!»

Это ожидание оказалось куда милее того, что за нимпоследовало. Едва над ширмою появилась, подпрыгивая на негнущихся ногах,деревянная кукла-марионетка, самый популярный у римского народа персонаж –Кассандрино, кокетливый, щеголеватый старичок, любитель приволокнуться захорошенькими женщинами, который обрушил на зрителей ворох монологов, сценотчаяния, угроз, упреков, дурачеств, выходок, как Лизе сделалось страшно.Конвульсии марионетки вселили в нее почти детский ужас. Увидев ее умоляющие,печальные глаза, Беппо поднялся и подал ей руку.

В узком переулке им встретилась молоденькая монашка. Онаподняла от четок худенькое личико, окруженное белоснежным плоеным чепцом. Потихости ее взгляда казалось, что она еще ни дня не жила на свете. Но зато и нестрадала! Лиза на миг ощутила себя неловко под этим прозрачным взором. Близилсятаинственный час «Ave Maria»[14], и ей захотелось вновь воротиться в зеленый,благоуханный садик с качелями, уйти от укоризненного перезвона колоколов изапаха горячего воска, который будет струиться на улицу из распахнутых настежьхрамовых дверей, но она продолжала следовать за Беппо.

Они миновали еще один каменный коридор меж высоченных стен ичерез две минуты очутились на берегу Тибра. Перешли каменный мост, вышли вполе, огляделись…

Позади еще виднелся купол Св. Петра, левее – громада замкаСв. Ангела. Где-то звонили два колокола. Вокруг простирались поля и сады. Поширокой дороге двигались украшенные бубенцами и колокольчиками повозки,нагруженные маленькими продолговатыми бочонками с излюбленными винами КастеллиРомани.

Но легкий и солнечный воздух Италии опьянил Лизу сильнеевсякого вина! Как море с высокого берега, перед нею открывалась вся вольнаяравнина Кампаньи с прямыми лентами дорог, развалинами гробниц, бегущими аркамиакведуков, темными пятнами рощ и лучезарным небом, в котором сияла, точноберилл из шкатулки Джузеппе, гора Соракте.

Сейчас Кампанья ничуть не пугала Лизу, но все же где-то тамоставалась остерия «Серебряный венец». Неожиданно для себя самой Лизарассказала Беппо о своих приключениях в Campagna di Roma, а потом, слово заслово, о вилле Роза, о Гаэтано и Чекине, о внезапной и так затянувшейся болезниАвгусты…

– Ты должна быть осторожнее, Луидзина, – встревожилсяДжузеппе. – Обещай мне это, хорошо? Где бы я отныне ни был, буду думать о тебе.Рядом с тобою всегда какая-то опасность, я вижу это… Возможно, она предназначаетсядля кого-то другого, но ты тоже близко к ней… И вот еще что: непременно снимивсе с шеи своей подруги. Все – даже ее крестильный крест. Поняла? И вместолекарств давай ей пить много красного кислого вина.

– Зачем? – удивилась Лиза, но Беппо не отвечал, задумчивоуставясь вдаль, где медленно меркло небо. И Лиза тоже притихла, прижавшись кнему.