Читать книгу "Возлюбленная Казановы - Елена Арсеньева"

Все вокруг как-то странно настораживало душу; чувствонепонятного ожидания овладело ею. Она невольно вслушивалась, вглядывалась впредвечернюю тишь. Все обретало таинственный смысл: крик неизвестной птицы;круги, оставляемые водяной змеей на неподвижной поверхности Тибра; лошади,которые паслись у опушки и умными глазами взирали на застывшую в неподвижностипару, а потом вдруг беззвучно унеслись в глубь рощи… Лиза бы не оченьудивилась, если бы некое сказочное или древнее, как мир, существо вышло и сноваскрылось в темнеющей чаще пиний. Чудилось: помедли они здесь еще мгновение, ирискуют встретить знамение своей судьбы…

Джузеппе неспешно повернулся к Лизе и вгляделся в ее серыеглаза.

– Тем ты и трогательна, что в облике твоем отсутствует сила,пусть даже она – единственный стержень твоей натуры, – тихо молвил он, а потомкоснулся ее губ.

Они были почти одного роста, и в этот миг смятения и радостиЛиза вновь подумала, что он младше ее года на два, на три, но столько нежнойзаботливости было в его небольших, сильных ладонях, мягко стиснувших ее плечи,что из-под закрытых век выступила слезинка непрошеного, внезапного счастья.

Губы его ласково, едва касаясь, блуждали по ее лицу; и Лизатихонько вздохнула, нетерпеливо переступив, чтобы оказаться к нему как можноближе, как вдруг Джузеппе вскинул голову:

– Ого! Бежим скорее! Сейчас ка-ак ливанет!.. – Он схватил ееза руку, увлек за собою, и, прежде чем Лиза успела опомниться, они ужестремглав бежали по мосту, спеша добраться до городских строений.

Но не успели. Туча, невесть откуда явившаяся средь чистого,прозрачного неба, оказалась слишком нетерпеливой, и, когда первые капли упалина пыльную дорогу, город был еще далеко.

Джузеппе приостановился, вгляделся в завесу дождя,надвигающуюся на них, и лицо его вдруг озарилось улыбкою.

– Спасены! – воскликнул он, и Лиза увидела на обочиневысокую крестьянскую телегу, запряженную парой волов со спиленными рогами,сонно жующих жвачку.

Джузеппе сорвал сюртук и закинул его под телегу, потомподтолкнул туда же Лизу.

– Скорее! – озорно блеснул глазами. – Больше нам негдеспрятаться!

И Лиза, изумленно взглянув на него, покорно полезла подтелегу.

Она улеглась на бок, и в тот же миг проворный Беппо очутилсярядом. Глаза их встретились; и обоих разом вдруг охватил неудержимый, тихийсмех, от которого они никак не могли избавиться; лежали, крепко прижавшись другк другу, и мелко тряслись от хохота.

Дождь колотил сверху все громче и громче, а здесь было сухои тихо. Чтобы не намокли пышные юбки, Лиза вынуждена была прильнуть к Джузеппетак близко, что легкая дрожь его тела невольно передавалась и ей, как если быони были две струны, которые заставляла трепетать одна и та же всевластнаярука. И Лиза вдруг ощутила измученную душу свою такою же вибрирующей струною;надо было только умело тронуть ее, чтобы заставить издавать чудесные, чарующиезвуки. Да, она всю жизнь стремилась за пылающим факелом своей любви, но сейчасон казался ей не более чем блуждающим огоньком, который манит на болоте в самуютопь. В одно мгновение она постигла, чего так долго жаждало ее сердце, самотого не сознавая. Она мучительно тосковала о нежности и закрыла глаза, когдагубы Джузеппе вновь прильнули к ее губам, а рука начала медленно приподниматьюбки.

Мягкое прикосновение его твердой ладони к обнаженному бедрузаставило ее ахнуть и рвануться к нему. Легким движением он опрокинул ее наспину; губы его, уже не отрывающиеся от ее губ, вдруг сделалисьогненно-горячими и нетерпеливыми. Лиза слышала только дыхание Джузеппе и грохотего сердца, как вдруг…

Как вдруг раздался какой-то скрип и скрежет, потом громкийокрик, мычание… Лиза, распахнув испуганные глаза, увидела, что деревянное днищеповозки, бывшее крышею для их мимолетного рая, сдвинулось, а потом и вовсеисчезло.

Беппо откатился в сторону, Лиза приподнялась.

Дождь кончился, будто его и не было. Вдали колыхалась вудаляющейся повозке согбенная спина поселянина, так и не заметившего ровноничего.

Лиза сидела, согнув голые ноги, чуть прикрытая смятымиюбками и оборками; Беппо стоял на коленях, пытаясь устранить беспорядок в своейодежде. Оказалось, они совсем чуть-чуть не добежали до полуразвалившейсякаменной ограды. Странно, что не заметили ее. Или не хотели заметить? Подстеною дремало стадо, и, приподняв великолепную рогатую голову, равнодушносмотрел на незадачливых любовников величавый вожак древнего козлиного рода…

Ну уж этого Лиза не могла вынести! Она со стоном рухнуланавзничь и захохотала так, что сизая сойка с недовольным воплем спорхнула слозы и скрылась в вечереющем небе. Джузеппе смеялся тоже, и не скоро еще ониуспокоились.

На том все и кончилось.

* * *

Когда возвращались в Рим, сумерки тихо спускались на дорогу.День ушел и растворился в померкшем небе, в серебре садов, подернутых дымкоюнедавнего дождя, в мокрых камнях старинных стен.

Мгновенно пролившийся дождь вызвал к жизни все ароматыдревней латинской земли, все голоса населявших ее живых существ, и дажемаленький мраморный фонтан словно бы вдруг ожил в сумерках. Изумительно цвели иблагоухали его розово-мраморные сплетения веток, листьев, плодов, крошечныхживых существ вокруг каких-то сказочных созданий: козлоногих, веселых селенов,обнимающихся с хмельными красавицами, увитыми виноградом, и словноблагословлявших мимолетную страсть Джузеппе и Лизы, которая, не осуществившись,обошлась без надрыва и как-то незаметно обратилась чудесно-легкою дружбою,оставив по себе лишь воспоминание, краткое и острое, как аромат только чтосорванного цветка. Минуты, пережитые ими, были из тех, которых никогда незаглушит буйное громыхание жизни.

И вдруг…

– Стой! Стой, проклятущий Калиостро! – раздался вопль, итяжелый топот забухал по булыжной мостовой.

Джузеппе вздрогнул, приостановился, но промедлил лишь миг, апотом, резко дернув Лизу за руку, втащил ее в какую-то подворотню, стольтесную, что они едва могли выпрямиться во весь рост.

Лиза хотела спросить, почему Беппо так взволновался. Какоеотношение имеет к нему сей неведомый Калиостро? Но он быстро прижал к губампалец.