Читать книгу "Законы заблуждений - Андрей Мартьянов"

Перебросив свой многострунный инструмент кому-то другому, Коннахар по прозвищу Крыс вразвалочку подошел. Сколько лет – на вид так сразу не определишь. Можно дать и двадцать, и двадцать семь. Глаза большие, черты лица крупные, волосы, как у всех, длиннющие и в косички заплетены. Гунтер подумал, что, будь у него под рукой фотографический аппарат, можно было бы сделать снимок и отослать в редакцию энциклопедических словарей, с подписью: «Типичный шотландец». Только вот рост не очень высокий, да это Крыса отнюдь не портит.

– Ответь-ка, сын мой, – пробасил отец Лабрайд, – ведомо ли тебе про Дугала из Лаудов, родом из Глен-Финнана? Того, который десять или девять лет тому участвовал в войне против Старого Гарри?

– Фью! – развел руками Крыс. – Дугал, сын Кодкелдена? Так его повесили в Ньюкасле вместе с двумя сородичами! Сейты их в мятеже и обвинили, как зачинщиков. Хотя до меня доходили слухи, что вроде Дугал сбежал из-под виселицы и с тех пор живет на континенте, однако этого точно никто не знает. А что, разве кто его видел?

– Да вот… – монах кивнул на Гунтера. – Говорит, встречались недавно.

– Скажу я вам, барон Мелвих, – проникновенно заглянул в глаза германцу Крыс, положив руку на плечо Гунтеру, – люди всякое видят. Вот Ллердан, только не ихний Ллердан, а наш Ллердан, намедни оля перебрал, так Местер Стурворма, сиречь змеюку морскую, узрел, к берегу подплывшую на предмет соития с другой змеюкой.

– И как? – ледяным тоном вопросил слушавший беседу Фармер. – Как оно, соитие?

– Ллердан считает, змееныши обеспечены, – вздохнул Крыс. – Ежели серьезно говорить, то про Дугала из Глен-Финнана всякие россказни ходят и я никаким не верю. Он еще по молодости лет совсем сумасшедшим был, так что еще раз привидится – либо меньше оля пейте, либо держитесь от него подальше. Пойду я, сетиг заждалась.

– Жена, в смысле, – перевел непонятное слово отец Лабрайд, плеснув себе в кружку не меньше полугаллона оля. – Добавлю к тому, добрейший господин барон земель Мелвиха. Мы ж не совсем дикари, новости доходят, особливо до монастырей. Когда наш благодетель, сэр Уильям де Лоншан, снял с Шотландии вассальную присягу королю сейтов, прошел слух, будто человек из Мак-Лаудов гвардию у нас для канцлера набирает. Больно подходит сей человек под ваши описания… Темная история, сударь. Шотландца где только не встретишь. Слышали, как лет сто назад, после появления Вильгельма Завоевателя на Островах, многие мои соотечественники, да и ирландцы тоже, рванули аж в Византию, послужить базилевсам? С тех пор их потомки живут у ромеев, в Константинополе. Вы не смейтесь, история самая настоящая. Только вот шотландско-ирландскую гвардию греческий император разогнал быстро, наняв то ли русов, то ли подданных короля Грузинского, есть такая страна на востоке… Наши слишком много пили и буянили.

«Воображаю, как это замечательно выглядело, – подумал Гунтер. – Лихая шотландская орда при дворе утонченнейших византийских базилевсов. И это действительно не легенда, я еще по лекциям истории Средневековья в Кельне помню об эмиграции кельтов в Византию».

Про гостей постепенно забыли – они люди вольные, могут пить, могут танцевать. Хотят поговорить – пожалуйста, но разве можно надоедать дворянам с континента своим вниманием? Этого шотландцы допустить не могли. Очутившийся в напрочь чужеродной обстановке сэр Мишель величественно куксился, скучал и откровенно напивался. Более привычный к самому разному обществу Гунтер болтал с отцом Лабрайдом, в бездонное брюхо которого вылилось не меньше пяти литров жутчайшей смеси крепкого оля, белого, красного и розового вина, а также каких-то крепких настоек на травах. Святый отче полностью оправдывал литературную репутацию монаха-пропойцы. Пьет без меры, однако почти не пьянеет, не забывая в то же время о пастве – то даст увесистого подзатыльника богохульнику, то скажет веское слово в споре, то разнимет начинающуюся драку, причем весьма своеобразно: надавав по крепким горским челюстям и правым, и виноватым. Отца Лабрайда уважали, несмотря на достаточно молодой возраст – во-первых, только он, кроме принца Эдварда и нескольких его приближенных, владел грамотой, во-вторых, был священником, и, что немаловажно, вызывал благоговейное почтение медвежьей силушкой.

– Не нравится мне все это, – проворчал монах будто бы в пустоту. Лабрайд только что вскакивал, растащить спьяну собравшихся подраться обоих Ллерданов – и калланморского, и из клана Иннесов.

– Ваши духовные сыновья вовсе не похожи на невинных агнцев, – ответил германец. – Вообще ни на кого не похожи. Мы с шевалье де Фармером привыкли к другому обществу и другим людям.

– Эх, господин барон, – задушевно проговорил отец Лабрайд, подперев щеку кулачищем, – вы не смотрите, что я всего двадцать пять годков на свете отжил. И в Оксфорде побывал, и на материк в Клюни ездил, поклониться гробнице святого Бернара, собирался до Сантьяго де Компостелла добраться, да не получилось пока… Теперь вот хочу на Гроб Господень глянуть. А на предмет несхожести так скажу: посмотрел половину христианского мира, везде все новое, жизнь меняется, только у нас древнее благочиние сохранилось. Ну, может, еще в Ирландии. После бешеного Парижа как приедешь в Глазго, нюхом старые времена чуешь. Словно тень Мерлина по горским тропам ходит, в Полых Холмах жизнь еще бьется. И не смотрите на меня такими глазами… Вот сейчас говорят, будто Мерлин от самого дьявола родился. Не верю! Не могло сатанинское отродье очутиться при дворе христианнейшего из королей. Я Артура имею в виду. Жалко, что за Проливом забывают прошлое. Да, сиды, эльфы, Народ Холмов, Туатта де Даннан и прочие нечеловеческие народы существовали еще до пришествия Христа, но сие вовсе не значит, будто все они от лукавого. Знаете, как в Ирландии говорят? Сиды были лучшими из ангелов, слишком хорошими и для рая, и для ада. Посему Господь наш отпустил сидов в мир, чтобы они его обустроили и позаботились о людях, любимых детях Господних. Не думайте, господин барон, что я напился и проповедую язычество. Просто нужно различать язычество и веру в чудеса. У нас в горах верят… И я верю.

– Я домового однажды видел, – признался Гунтер. – Даже двух. Никогда не думал, что такие существа могут быть.

Отец Лабрайд посмотрел на германца странно.

– То-то и оно, – сказал монах после очень длинной паузы. – Видать, ты слишком издалека. Я прав?

– Более чем, – Гунтер понял, что опять распустил язык. Интересно другое: молодой шотландский священник произнес слово «издалека» с весьма многозначительной интонацией. Неужто о чем-то догадывается? Вряд ли. В двенадцатом веке никто даже подумать о перемещении во времени не может. Не доросли еще до подобных мыслей.

Из лагеря принца Эдварда уходили покачиваясь. Гунтер бросил взгляд на наручные часы, тщательно заведенные ранним утром – выяснилось, что незаметно пролетели целых шесть часов, с десяти утра до четырех вечера. Может быть, Ричард наконец вернулся?

– Желаю удачи, господин барон! – добродушно гудел принц, когда Фармер и Гунтер раскланивались. – Мелвих, кстати, может, у вас и сложилось мнение, что мои подданные диковаты, но о непреложных для каждого дворянина правилах мы забыли оба. Что вы, что я. Земли-то вам дарованы, да вот вассальной присяги я доселе не слышал.