Читать книгу "Душа - Анна Веди"

Сегодня я умру. Я это точно знаю. Я жду этого. Вам грустно, страшно? Вы считаете меня сумасшедшей? Ненормальной? Или, есть популярное слово, неадекватной. Мне – нет, не страшно, не грустно, и уверяю вас, что я в здравом уме и, как говорится, твёрдой памяти. Мне чрезвычайно любопытно и интересно, что там… Когда моё земное тело сделает последний выдох…

Я прожила отличную долгую жизнь. Сто двадцать один год – это прилично. Не самый долгожитель. Известны случаи, когда даже до ста пятидесяти лет доживали. С сегодняшней медициной и поддержкой внутренних органов это возможно. И я, думаю, смогла бы ещё дольше продержаться. Но, во-первых, мне, как я уже говорила, любопытно. Я всегда была интересующейся особой. А во-вторых, мой эксперимент готов к проведению. Вот уже месяц, как я устранила ошибку. Да, я не была готова. Спасибо Патрику, моему мужу, который умер год назад, предварительно согласившись участвовать в эксперименте. И не без интереса. Он всегда разделял мои, а я его интересы. Да, вы же не в курсе, что за эксперимент… На мой взгляд, он грандиозен! Я решилась приоткрыть тайну небытия. Мы нашли способ считать информацию с души, узнать, что же там, за чертой… Так вот, благодаря Патрику я обнаружила ошибку в системе инкубации тела. Чтобы считывать послания души, в теле должен быть максимально замедлен процесс разложения. Без глубокой заморозки его невозможно остановить полностью, как мы всей командой ученых ни ломали голову. Около года – это максимальный срок, которого мы добились. Ох, мурашки по коже. По моей ещё тёплой коже. Я ещё ощущаю это. Я в предвкушении чуда. Наконец-то! Нет причин, чтобы я передумала. Да это и невозможно. Здесь мысли ни при чём. Я чувствую свой конец, я его ощущаю. И это усилилось со дня смерти Патрика. Не потому что мне одиноко и непривычно без него. Я осознаю это максимально. Нет. Пришла пора. Всё совпало. Сложились пазлы. Есть ряд посылов от вселенной.

Пока что раннее утро, и все ещё спят. Тихо кругом, лишь птички поют, и слышен плеск океана. Я все дела сделала, всё сказала. Кажется, ничего не забыла. Сегодня проведу последний день с близкими, схожу на океан, погрею тело на солнышке. Хотя я всегда так жила. Ох-хо-хо, как же приятно осознавать впереди перемены! Я их люблю. Страсть как люблю. А эта – самая мощная за всю жизнь, собственно прекращение жизни тела. Что-то я почти счастливая. Не является ли это защитной реакцией? Всё же мне жаль оставлять моих любимых детей. Это привязанность. Может, мне страшно? Ну и что с того? Я всегда любила страх. Если чуть-чуть, это приятные ощущения. Как всегда, мне хочется всё ускорить, поэтому осаживаю себя. Как будто мне нет дела до окружающих. Они меня любят. А я люблю их. Но всё же я чуточку эгоистка. Эту свою материальную приземлённую сущность я приняла и тоже люблю. Без этого никак.

Я сижу на кровати, подложив под спину подушки, и смотрю в окно. Светает. Тёплый воздух струится в пространстве. Я вижу верхушки деревьев и кустарников, образующих зелёно-красный ковёр, а вдали бирюзовые воды океана, сливающиеся с небом. Скоро зайдёт Кристен. Она просыпается рано и всегда в первую очередь приветствует меня. Я её удочерила, как и остальных одиннадцать детей в период с пятидесяти до ста лет. Самому младшему сейчас двадцать пять. А Кристен сорок. Я решила не рожать, да и поздно было. Хотя, скорее, это моё осознанное решение. Возможно, я боялась и ленилась, но всё же в большей степени меня сподвигло на усыновление и удочерение сопротивление системе и общепринятым догмам, когда детдома переполнены, планета перенаселена. Куда ещё плодиться? А дети, они все одинаковые, и мне всегда было жаль брошенных. Как это? Даже сейчас мурашки по коже. Не вижу прелести в дремучем стремлении к продолжению рода или наполнении жизни смыслом за счёт рождения детей. В общем, мы с Патриком подарили любовь и родительское тепло двенадцати детям. И всеми я могу быть горда. Жизнь я прожила отлично, созидательно, с удовольствием. Много творила и создавала. И много любила. Что это у меня за мысли, как будто я подвожу итог своей жизни? Так и есть, всё же последний день. Хочу поймать внутри себя страх, которым наполнена жизнь большинства людей. Страх смерти. Прислушиваюсь к себе. Есть чувство неизвестности и неопределённости, рождающее лёгкий страх. Пока что это более или менее приятно. Хотя я всегда стремилась помочь людям избавиться от этих экзистенциальных привязок, и раскрыть природу страха смерти явилось для меня первоочередной задачей. Если не будет этого страха, который зашит в подсознании на глубоком уровне, человек сможет жить легко и расслабленно, реализуя весь свой потенциал, не сковывая свои действия страхами. Это только так говорят, что «у меня нет страха смерти» или «я не боюсь смерти». На самом деле человек жутко боится умирать. Кажется, исчезни этот страх, пройдут и другие. Бессмысленность, одиночество и свобода. Всё же взаимосвязанно и циклично. На этой цикличности у меня и родилась гипотеза, ради которой задуман мой эксперимент.

Бульканье системы считывания мыслей на миг останавливает их поток. Мой взгляд перемещается на небольшой генератор. Он люминесцирует синим, дополнительно освещая комнату. Впрочем, его синева постепенно бледнеет по мере того, как дневной свет становится ярче и заполняет пространство вокруг. Да. Так начинается мой последний день.

Я нахожусь в своём институте. Хоть он и рядом с домом, но в последний год я поселилась здесь. Оборудовала комнату с видом на свой дом. Мне здесь хорошо. Я сама решила отделиться, чтобы мои близкие привыкли жить без меня. Конечно, они то и дело приходят и вмешиваются в рабочий процесс. Но не вижу в этом ничего страшного. Я их люблю. И понимаю, что некоторые из них, возможно, испытывают беспокойство, чувствуют, что я скоро уйду от них, и это рождает в них внутренний бессознательный страх смерти. Пусть переживут этот страх, потом станет легче. Уж я-то знаю эту истину. Ах, какой приятный аромат орхидей! Они высажены прямо возле моего окна. Я их вижу и чувствую их благоухание. Пришла Кристен, поцеловала меня и опять убежала. Скоро придёт Мила и принесёт мне завтрак. Точно, уже слышу её шаги. Мы удочерили её, когда путешествовали по Африке и Новой Зеландии. Она у меня мулаточка. Красивая и очень энергичная. Она уже родила троих детей. Честно, я запуталась во внуках и правнуках и порой путаю имена. Они обижаются иногда, но я всё списываю на свою плохую память, хотя она у меня хорошая, просто их много, да и некоторые очень похожи между собой.

– Доброе утро, дорогая! – Мила заходит в комнату плавно, как баржа плывёт по реке, раскачивая широкими бёдрами, источая аромат ванильного пудинга, брусничного желе и бисквита с маракуйей, папайей и бананами. Поднос с завтраком она картинно несет одной рукой на высоте плеча, словно он невесомый и приклеен к её пальчикам. Моя Милочка любит покрасоваться. – Сегодня твои любимые лакомства.

– О, да! – мои глаза сверкают, потянув носом воздух, я расплываюсь в блаженной улыбке, предвкушая удовольствие. Я всю жизнь любила сладкое, всегда питала слабость к десертам. – Спасибо, дорогая.

Свободной рукой Мила вытягивает встроенную в стену подставку, которая повисает в воздухе, удерживаемая энергетическими лучами, направленными от стен. Дочь ставит на неё поднос и подвигает ко мне. Я подвожу к себе поближе и с упоением вдыхаю аромат, струящийся от блюд.