Читать книгу "Техника проникающего удара - Николай Рагрин"

Видя состояния Сергея, Эллея под столом прижималась к его бедру своим. От этой операции Сергея бросало в пот и озноб одновременно, но он сразу приходил в себя, правда, с лицом малинового цвета. Каждый раз, получая в награду звонкий серебряный смех и весёлый взгляд синих с прозеленью глаз на чрезвычайно довольном лице.

Очередной раз очнувшись от такой операции, выполненной с детской непосредственностью, и сообразив, что заворожённо смотрит на искрящееся от удовольствия лицо взрослой девушки, намерения которой не вызывают никаких сомнений, Сергей прошептал одними губами:

– Прекрати, а то ещё мурлыкать начнёшь.

Как только кастрюли и тарелки с хлебом опустели, и был выпит компот из лесных ягод, тоже удивительно вкусный, поданный с воздушными пирожными, гномов из-за стола как ветром сдуло.

Как это непохоже на принятую у людей неторопливую беседу после сытной трапезы, а потом ещё и сон.

За столом остался только Друд, мирно посапывающий.

«Ну, уж Друд-то своим поведением похож на людей», мысленно улыбнулся Сергей, обращаясь к Эллее.

«Ты неправ, если думаешь, что он ничего не делает, он же гном и всегда был и будет только гномом. А чтобы ты понял это, давай я немного приоткрою тебе его мысли», – ответила Сергею Эллея.

В следующий миг Сергей был погребён под бурным потоком самых разных проблем, одновременно решаемых Друдом. И одна из этих проблем, которую он с трудом вычленил из общего потока и которая касалась непосредственно его, Сергея очень озадачила, если не сказать напугала. Правда, Сергей ухватил самый краешек мысли, но мысли тревожной, а именно: сможет ли он выдержать? И что-то ещё, связанное со смертью.

– Ну, теперь ты понял, что гном отнюдь не человек? – сказала, как пропела, Эллея.

– Его, по-моему, даже с компьютером не сравнишь. Такое огромное количество одновременно решаемых задач компьютерщикам и не снилось. Но одна его мысль что-то мне очень не понравилась.

– Я была рядом, и знаю, что ты ухватил эту мысль. Но эту задачу придётся решать тебе одному, и никто не сможет помочь.

– Я так и думал, что неспроста, и не ради вкусного обеда попал сюда. Что ж давай, рассказывай. Но подожди, ты что, знаешь, что такое компьютер? – до Сергея, наконец, дошло, что Эллея никак не отреагировала на его слова о компьютере.

– Да тут и рассказывать, в общем, нечего, – пропел серебряный голос, но в нём странным образом почувствовалась сталь, а глаза, в которые заглянул Сергей, стали тёмно-тёмно-синими, почти черными.

От этого Сергей поневоле напрягся, как перед боем.

– Зло собирается попробовать обратить тебя в свою веру. И если ему это удастся, будет очень плохо для всех нас.

– Как это обратить? Без моей на то воли? – воскликнул Сергей, совсем забыв про второй вопрос? – Я что, марионетка какая-то?

Вся буйная натура Сергея вскипела. Где-то внутри зародилась волна протеста и покатилась по нервным волокнам, быстро набирая силу.

– Это мы ещё посмотрим, кто кого обратит, – сказал он твёрдым и звенящим, как стальной клинок, голосом. – Хоть я и жил всегда по своим законам, но не было в них и крупицы зла.

– Я это знаю, Сергей. Но если победит зло, ты уже не будешь собой, оно заполнит тебя всего.

– Победит, заполнит, да о ком речь? – в сердцах воскликнул Сергей.

– Оно уже здесь, рядом, я чувствую. И это чистое зло, оно не имеет формы, его нельзя увидеть. И для борьбы с ним тебе понадобиться отнюдь не физическая сила.

– Не физическая, а какая же, духовная? – машинально спросил Сергей, тоже начиная чувствовать приближение чего-то ужасного.

«Другая, и её в тебе немеряно, но ты ещё не открыл источник её в себе, хотя близок к этому. Если ты обретёшь силу, то, приняв сторону добра, станешь необратим для зла, и оно это знает, а потому спешит. В спешке слабость его. Используй это», – как сквозь всё уплотняющуюся преграду, затухая, доходили до Сергея мысли Эллеи, а сам он проваливался в бездонный колодец, заполненный непроницаемой чернотой.

Мало того, Сергей вдруг понял, что его сущность сжимают многотонным прессом с трёх сторон, как будто хотят выдавить из неё всё то доброе, что и составляет его сущность. Мало того, на место выдавливаемого доброго в него заползает липкая и гадкая как трясина, чернота, с тошнотворным запахом.

«Почему он не сопротивляется? – билась, как птица в клетке, мысль Эллеи, – Друд, если так дальше пойдёт дело, мы можем его потерять. Как жалко, что он ещё не нашёл пути к силе», – продолжала она, передавая Друду информацию о происходящем.

По известной причине Друд сам не мог получить информацию. Мозг Сергея был закрыт для него.

«Как только мы встретились, наши души потянулись друг к другу, как намагниченные, чтобы соединиться навсегда. Мы стали невольниками друг друга. И теперь моя душа последует за душой Сергея, куда бы то ни было», – закончила на печальной ноте Эллея.

«Я не узнаю тебя, Эллея, любовь тебя так размягчила, что ли? Этот парень не так прост, как кажется с первого взгляда, поглубже заглянешь – дна не видно. Я уж постарался изучить его, как мог, но до конца понять так и не удалось. А сила, она, так или иначе, проявится, ведь в нём её, как ты успела отметить, немеряно.

«Что же тогда он не борется?».

«Он борется, но пока чисто физическими возможностями, всеми какие имеет».

«Но этого так мало в борьбе с чистым злом, он может погибнуть. Мне кажется, зло до конца не понимает, что если заполнит сущность Сергея полностью, вытеснив всё доброе из него, его душа не примирится со злом, и тоже покинет тело, а моя устремится следом, тогда тела наши погибнут. Но и зло не получит его».

«Не надо недооценивать зло, ему не нужна душа Сергея. Ему достаточно его чрезвычайно тренированной оболочки. Так, что насчёт гибели его тела ты можешь быть неправа. Подожди, сейчас что-то должно произойти, я чувствую».

«Да всё я знаю, главное – посеять семена сомнения, – услышал Друд непонятную, но уже по-другому окрашенную мысль Эллеи, в ней было больше весёлого тона, чем, как до этого, паникёрского. – Я тоже чувствую, и надеюсь, что всё будет как надо».

«Не понял, Эллея. Какую игру ты ведёшь? – спросил Друд.

«Поймёшь, ты у нас достаточно мудрый, – услышал он серебристый довольный смех.

«Ах, вот что со мной хотят сделать!» – поймало за хвост отголосок мысли затухающее сознание Сергея, и это заставило его очнуться и врубится в ситуацию.

– Неожиданностью хотело взять, – прошептал он, поняв, что бой уже идёт, и не на жизнь, а на смерть.

От этой мысли хмель боя как молотом ударил ему в голову, мощной струёй вливая адреналин в кровь. Душа бойца возликовала, поняв, что поставлено на кон. Впервые Сергею пришлось биться за свою бессмертную душу.

Сергей вспомнил планету Ад. Но здесь, к сожалению, ситуация другая. Именно всё доброе из него и пытались выдавить. А так как всё в Сергее замешано на добре, а сейчас он полностью осознал это, выходило, что его сущность пытались уничтожить полностью. Но даже осознание этого не породило в Сергее злости к врагу, лишь добавило хмеля от боя в буйную голову. Более того, где-то глубоко-глубоко Сергей почувствовал благодарность к врагу, благодарность за получаемое удовольствие от боя.