Читать книгу "Уничтожение - Филип Этанс"

Она поняла, что они такое, спустя полминуты после того, как в нос ей ударила отвратительная вонь.

Это были зомби: ходячие мертвецы, судя по виду, скорее люди, хотя Данифай вовсе не собиралась всесто­ронне их обследовать на этот счет.

— Зиннирит... — сердито выдохнула она.

Один из зомби потянулся к ней, исторгнув тихий, мучительный стон из ошметков сгнивших губ.

Данифай в ответ выпрямилась, приподняла тонкую бровь, протянула руку с изящными пальцами и прика­зала:

— Стоять!

Зомби остановились.

— Довольно, — велела она с безукоризненной невоз­мутимостью.

Зомби, по-прежнему пылающие пурпурным огнем, неловко повернулись, налетев друг на друга, и зашарка­ли прочь от пленницы Дома Меларн. Уходили они чуть быстрее, чем приближались.

— Неплохо, — произнес уверенный мужской голос, и это единственное слово тысячекратным эхом рассы­палось по залу.

Данифай подбоченилась.

— У тебя это могло бы и не получиться, — предуп­редил голос, на этот раз тише, но ближе.

Данифай проследила за эхом до его источника и уви­дела еще одну тень, имеющую очертания дроу, на гра­нице полной темноты.

— Магический огонь был ни к чему, — заявила фи­гура и подошла ближе, чтобы Данифай смогла ви­деть ее.

— Зиннирит! — воскликнула она, натянув на лицо широкую ухмылку. — Как здорово увидеть тебя снова, старый дружище!

Старый дроу приблизился еще на несколько шагов но все же остался на почтительном — пет, безопасном расстоянии от Данифай.

— Тебя забрали в Чед Насад, — сказал маг. — Я слы­шал, что Чед Насаду пришел конец.

— Так и есть, — ответила Данифай.

— Я почитаю Ллос, как и любой дроу, — заметил маг, — но жить в доме из паутины — благодарю покорно.

— Все совсем не так, — ответила Данифай. — И даже не пытайся делать вид, будто понятия не имеешь, что случилось с Чед Насадом.

— Ты слишком хорошо меня знаешь, — сказал он.

— Как и ты меня.

— Ты же знаешь, это непросто, — заговорил старый маг, подойдя еще на несколько шагов ближе. — То, что ты хочешь сделать. Это нельзя просто... отменить.

Зиннирит изменился. Данифай была поражена тем, какой он стал сгорбленный, какой тощий и сморщен­ный. Он выглядел как человек или как гоблин. Выгля­дел плохо.

— Я смотрю, ты перенял моды своего нового дома. — Данифай кивнула на необычное одеяние мага.

— Да, — отозвался он.— Удобно для дела, знаешь ли. Не так пугает соседей, как старые доспехи с шипами…

— Ты знаешь, зачем я здесь, — сказала Данифай, — и я знаю, что ты знал, что я иду. Зомби что, должны были напугать меня?

— Просто показываю товар лицом, — объяснил маг. — Что для дроу, что для низших рас — немножко некро­мантии всегда выглядит притягательно. Похоже, это до­бавляет мне солидности в их глазах.

— Ты узнал, что я в Шиндилрине, в тот же миг, как я вошла в городские ворота, — сказала она.

— Да, это так.

— Тогда приступим к делу.

— Ситуация изменилась, дорогая Данифай, — напо­лнил Зиннирит. — Я больше не домашний маг твоей матушки, исполняющий все прихоти ее избалованных дочек.

— Рассчитываешь на оплату? — спросила она.

— А ты рассчитываешь получить что-то задаром?

У Данифай в ответ чуть дернулась бровь. Это едва уловимое движение заставило старого мага отвести взгляд. Она глубоко вздохнула и сосредоточилась на том уголке своего разума, в котором притаилось связы­вающее ее заклинание.

— Я знаю, почему ты пришла, — заявил Зиннирит. — Оно всегда там, верно?

— Да, — не видя причины лгать, призналась Дани­фай. — Все время там, с того момента, как я попала в руки Дома Меларн.

— Ты связана коварным заклинанием... — сказал ста­рый дроу, — связана так, что только дроу мог придумать подобное. Пока эта связь действует, ты никогда не бу­дешь свободной. Если твоя госпожа...

— Халисстра Меларн.

— Если Халисстра Меларн умрет, умрет и Дани­фай, — продолжал он. — Если она позовет, ты придешь. Без вопросов, без колебаний, без выбора. Ты никогда — как бы ни старалась, даже ценой самоубийства, — не смо­жешь причинить ей вред. Связь не позволит твоему телу сделать ничего, что могло бы стать причиной смерти тво­ей хозяйки.

— Ты все понимаешь правильно, — прошептала она, — но не до конца. Во многом именно связующее заклинание дает мне силы. Эти чары поддерживают во мне жизнь, заставляют слушать, смотреть и думать. Это заклинание и мое страстное желание разорвать его узы — то, ради чего я живу.

Данифай увидела, как в глазах старого мага промельк­нул страх.

— Не одну тебя из нашего Дома забрали в Чед сад, — сказал он. — После того последнего набега того, что сокрушил наши укрепления, что уничтожил род, — других тоже забрали Дома Чед Насада, а остальные рассеялись по всему Подземью. Те, кто выжил, разуместся, а таких было совсем мало.

— А Зиннирит Йонтирр перебрался в Шиндилрин, — продолжила она, — и неплохо там устроил. Это меня не удивляет. Ты всегда был талантлив магом. Никто не владел телепортацией лучше тебя, был мастером. И силен был не только в телепортации. Ты в состоянии сделать это, — закончила она. — Я тебя знаю.

— Чем ты займешься, когда станешь свободной? — спросил он.

Данифай улыбнулась и подошла ближе. Протяг руки, они могли бы коснуться друг друга.

— Ладно, — выдохнул старый маг. — Мне это знать незачем, верно?

Данифай не ответила. Она ждала.

— Мне надо будет дотронуться до тебя, — предупредил маг.

Данифай кивнула и придвинулась еще ближе — столько, что смогла почувствовать запах дыхания старика: запах корицы и трубочного табака.

— Будет больно, — предупредил маг и протянул ней руку. Потом коснулся кончиками двух пальцев лба.

Кожа старика была сухой и холодной. Изо рта его полились странные слова. Должно быть, он говорил на драконьем языке, но на таком его диалекте, которой она определить не могла. Минуту спустя маг умолк опустил руку. Его красно-оранжевые глаза уставились в ее глаза. Данифай не отводила взгляда, как бы е" этого ни хотелось.

— Скажи мне, — прошептал он, — чего ты хочешь, и покончим с этим.

— Я хочу, чтобы заклятие исчезло, — ответила Данифай. Голос ее даже ей самой показался слишком громким, слишком резким. — Хочу быть свободной.

Едва последний звук замер на ее губах, как грудь све­ло судорогой, потом руки и ноги, ступни, ладони, шею, челюсти, пальцы — все ее тело. Каждый мускул в нем терзала жгучая боль, казалось, будто мышцы раздирают на волокна прямо под кожей. Она, возможно, закричала бы, но горло сдавило тоже. Легкие пытались протолкнуть остатки воздуха сквозь перехваченное судорогой горло, сквозь стиснутые челюсти, сквозь скрипящие зубы. Она ослепла от боли.