Читать книгу "Круги Данте - Хавьер Аррибас"

Данте пришел к выводу, что ненависть этого яростного проповедника опиралась на общие предрассудки, предположения и сплетни, услышанные тут и там, которые всегда окружали мужчин и женщин, отделенных от мира. Все это смешано в безумном totum revolutum[37]с обвинениями в ереси и эпикурейских выражениях императора Фридриха II и его фаворитов, миланских полубратьев или опасных преследователей Свободного Духа, секты скорее мифической, чем реальной с малым количеством преследователей, которые лишь дурили людям головы.

― Может быть, они не все такие… ― лукаво предположил Данте. ― Говорят, что сам папа Иоанн приготовил энциклику, в которой защищает хороших бегинов, которые ведут достойную жизнь и не вступают в теологические дискуссии о…

― Дьявольская ложь! ― прервал его старик, беснуясь. ― Святая Церковь постановила на последнем соборе, что выступает против гнусной секты Свободного Духа! Развратные богохульники, которые воображают себя божественными и гнездятся среди лицемеров! Может быть, эта французская проститутка Порет не бегинка? ― добавил он, в то же время суеверно перекрестившись. ― Та, что сгорела в Париже несколько лет назад…

Дом Маргариты Порет был известен Данте. Это была бегинка из города Эно, которая написала книгу «Зерцало простых душ». Она была обвинена в мистической ереси и в распространении этой ереси среди простого народа и бегардов. Ее сожгли на костре в 1310 году. История с Маргаритой Порет ослабила движение бегинов, которое в первые годы столетия обладало очень большой вредоносной силой, хотя не было никаких обвинений в ереси. Кроме того, Вьеннский собор, о котором говорил старик, своими нападками на Свободный Дух не вызвал милосердия к этим людям. Против них были довольно странные обвинения, хотя существовали настоящие сильные ереси, только хорошо организованные, подобные той, что распространялась плутами из Богемии, фламандскими ткачами, настоящими анархистами, призывающими к социальной революции. Тут можно было вспомнить кровавое восстание, организованное Дольчино[38]и «апостольским братством», которое было основано Герардо Сегарелли, вдохновленным искаженными францисканскими идеями. Поэтому Данте продолжал разговор с некоторым возбуждением.

― И ты говорил что-то о преступлениях… ― он старался говорить спокойно, ― как они называются? Дантовские?

― Защити нас, Господи… ― пробормотал захваченный врасплох старик. ― Это худший пример того, в какой несправедливости и мерзости погрязла Флоренция.

― Ты не подозреваешь, кто мог это сделать? ― спросил Данте в лоб.

― Сам Сатана! Кто, если не он? ― произнес проповедник дрожащим голосом. ― Из-за этих ублюдков и их жутких прегрешений вода Арно превратится в кровь, и рыба в реке умрет, и река породит лягушек, которые выберутся на берег и заберутся в твой дом и…

― Кто эти ублюдки, о которых ты говоришь? ― торопливо произнес Данте.

―…и Он пошлет очень сильный град, который убьет всех людей и зверей на земле, ― продолжал старик, заговариваясь, словно он снова читал одну из своих проповедей, ― а потом земля произведет на свет саранчу, которая покроет лик земли и сожрет все, что оставалось живым…

Данте, не желавший упускать такой момент, слушая библейские предсказания, постарался вернуть разговор в нужное ему русло.

― Но кого ты имеешь в виду? ― спросил он, взяв нетерпеливо старика за руку.

Тот прервал свой монолог и таинственно произнес:

― Немые демоны с голубыми ногтями…

Этих, несомненно, не было ни в одной из египетских казней, и Данте не понял, о ком он говорит.

― Что это за демоны?

― Они гуляют по «бычьим сушильням»! ― выкрикнул старик.

Пытаясь понять эти слова, Данте не обратил внимания на треск около его левой ноги; однако мгновение спустя он осознал, что что-то происходит: что-то просвистело мимо его головы, ударившись рядом о землю. Он привстал и тогда заметил близкий стук камней. Он почувствовал, как об него ударяется дождь из мелких осколков, и понял, что его бьют камнями, возможно, выпущенными из пращей, судя по силе, с которой они били, хотя он не видел, откуда они летят. Удивление сменилось паникой, когда несколько камней ранили его; он решил, что, несомненно, у нападавших наберется целый ящик камней. Старик, видимо, понял, что происходит, потому что он начал молиться дрожащим голосом.

― Credo in unum Deum, Patrem omnipotentem, factorem Caeli er Terrae…[39]

Испуганный, почти ослепший от этого дождя из камней, Данте понял, что должен быстро решить, что делать дальше, прежде чем один из этих снарядов прибьет его. Он решил укрыться среди камней вместе со стариком, который, всхлипывая, бормотал: «…visibilium ominum et invisivilium… Et in unum Dominum Iesum Christum Filium Dei unigenitum…».[40]Но потом понял, что такое решение еще скорее приведет его к гибели. Перед его глазами проходили почти забытые образы: военная служба в молодости, участие в битве при Кампальдино, когда он был кавалеристом во флорентийском войске и сражался против гибеллинов Ареццо. Дикая атака вражеской кавалерии выбила многих из седла. Тогда, как и теперь, он стоял на земле ― там ослепший от пыли, тут от темноты, ― и ужас перед решающим ударом и смертельным исходом напал на Данте. И теперь, как тогда, у него было одно желание: бежать, бежать отсюда со всех ног! Он побежал, понадеявшись на силу своих уставших ног, в том направлении, в котором шел, перед тем как заговорил со стариком. Он чувствовал себя скверно, оттого что бросил его одного, хотя не видел смысла в том, чтобы остаться. На бегу он услышал, как слабый голос проповедника терялся во мраке…

― Et ex Patre natum ante omnia saecula… Deum de Deo, lumen de lumine, Deum verum de Deo vero…[41]

Данте нужно было время, чтобы подумать, как выйти из этой ситуации. Отражая на бегу удары камней, летевших в него, он задыхался. Потом вдруг прижался к груди, сильной и горячей, ― она могла принадлежать только лошади. И прежде чем лошадь заржала, сильная рука схватила поэта, помогая забраться на круп животного. Данте не сопротивлялся, наоборот, он приложил все свои силы, чтобы оказаться в седле неожиданного спасителя. Он закрыл глаза, пока они галопом уносились прочь, но прежде узнал, кто был тот всадник, который спас ему жизнь. Франческо де Кафферелли.