Читать книгу "Ради славы вселенной - Пол Андерсон"

Он вспомнил, как после первого омоложения — которое вообще было для них одним из первых — они с Джулией заново влюбились друг в друга. Первое время их любовь била огненным фонтаном. Дети уже выросли и жили отдельно, у Хебо с Джулией было много денег, сила и красота… Ее красота… Нет, их общая красота…

А потом он начал раздражаться по пустякам и гулять на стороне; она — тоже, и оба решили, что разумнее будет разойтись.

С тех пор Хебо слышал только о паре браков, продлившихся больше двух-трех циклов. Наверное, у людей ничто не длится вечно.

«Всего тебе хорошего, Джулия. Только хорошего. И — спасибо тебе», — подумал Хебо, но чувство благодарности было каким-то призрачным.

Мимо пролетели несколько чаек. Хебо не слышал их криков за свистом ветра. Когда-то этих птиц здесь было множество, когда здесь жили люди — неряшливые люди, выбрасывавшие объедки на поживу крылатым мусорщикам.

В лесах и сейчас водятся волки и медведи. Они ограничивают популяцию оленей.

Хебо поежился и пошел прочь от моря и могильных камней, направляясь к маленькому аэрофлиттеру. Пора прекратить сентиментальные странствия по Земле и заняться серьезным делом — он должен все как следует обдумать.

Следовало признаться самому себе, что от первых воспоминаний, самых чистых и важных, уже ничего не осталось. Не осталось и следа, как от пролетевшего ветра. Церковь разрушилась, на месте аккуратного маленького городка его детства вырос лес. Энергофокусирующие спутники климатического контроля, которые он строил в молодости, были уничтожены несколько столетий назад — Земля больше не нуждалась в них, как выздоровевший больной не нуждается в лекарствах… Всего этого, такого трогательного и милого сердцу, больше не существовало. Отец поднял его на плечи, и он завизжал от восторга — оттого, что внезапно оказался так высоко над землей.

Колибри, живой драгоценный камень, он впервые увидел ее, когда семья переехала в Америку.

Скрипач в ирландском пабе в Санта-Фе, кружка «Гиннеса», хорошенькая кельнерша, танцевавшая с ним джигу на засыпанном опилками полу.

Походы по туманной Ирландии, вылазка с рюкзаками в Скалистые горы, задушевные разговоры у костра с друзьями, которых он потерял, когда улетел из Солнечной системы.

Хебо вдруг понял, что большая часть его жизни не оставила никаких следов. Артемида осталась, но она почти смирилась с Новой Землей. И, может, Кайлег тоже все еще здесь живет. Но тот брак, те дети, дом в лесу, охота на дракозавра — да, что-нибудь, напоминающее о той жизни, наверняка можно найти, если очень сильно захотеть. Но зачем?

И другие женщины… Он даже не помнит, сколько их было… Некоторые так и остались желанными, но не завоеванными. Он столько раз влюблялся — какие из этих влюбленностей ему действительно хотелось бы сохранить в памяти?

Случайную встречу с сыном на далеком космодроме? Прошло четыреста земных лет с тех пор, как они виделись в последний раз, и они обнаружили, что им почти нечего сказать друг другу. Чертами лица и глазами сын напоминал Джулию. Значил ли что-либо для Хебо этот урок?

Последние годы, последние предприятия, чужие планеты, негуманоидные расы — воспоминания обо всем этом были самыми размытыми и смутными, но и самыми нужными. Ради того, чтобы выжить, именно их и стоило освежить в памяти, восстановить, упорядочить. Но новые воспоминания могли сохраниться только благодаря избавлению от старых. Вместимость и возможности человеческого мозга к корреляции ограничены по сравнению с возможностями квантового интеллекта.

Да, конечно, квантовый интеллект в клинике бережно сохранит все, что будет стерто из человеческой памяти — все, что еще не безнадежно забылось и смешалось, — и пациенту выдадут кристалл с записью, чтобы он мог просмотреть свои воспоминания, когда захочет. Некоторые куски этих записей могут пригодиться для создания виртуальных реальностей. Но в основном то будут всего лишь отдельные слова и обрывочные образы. Все это Хебо будет воспринимать отстраненно, как события, случившиеся с кем-то другим. Больше того — истории из собственной жизни показались бы ему более реальными, если бы он увидел их в фантастическом фильме.

Сколько старой полуреальности он может отбросить?

Сколько старой полуреальности отыщется в его сердце, чтобы он мог избавиться от нее?

Хебо медленно побрел к флиттеру.

14

Корабль набирал скорость, отыскивая в пространстве место, откуда можно будет совершить гиперпрыжок через световые года. Позади сияла Саннива. Впереди и вокруг мерцали звезды, светлой полосой на фоне ночи выделялся Млечный Путь. Туманности оттеняли яркие звезды, соседние галактики подмигивали из такой дали, что даже воображение не могло перекинуть к ним мосты.

В салоне корабля впервые собрались все участники экспедиции. Физики — Эскер Харолссон, Элиф Мортенссон, Ноэль Джимссон, Тесса Сэмсдоттер — сразу уставились на Медноруда, сидевшего с другой стороны стола. Мгновение спустя люди начали переглядываться, словно ища друг у друга поддержки и взаимопонимания. Лисса из угла наблюдала за остальными и видела, как беззвучно шевелятся их губы, слышала, как Эскер от удивления даже негромко выругался.

Именно Эскер, руководитель команды физиков, первым пришел в себя. Впрочем, он привык заставлять подчиненных всегда считаться с его мнением.

— У вас действительно нет никаких предположений относительно природы объекта? — спросил он.

Сузаянец сидел напротив Эскера, свернувшись и высоко подняв голову на длинной шее. Он подумал, прежде чем ответить.

— Существенных — нет. Нам, рядовым членам команды, нечасто разрешали даже смотреть, что делается снаружи. Большую часть времени видеоэкраны были выключены. Я получил данные о расположении звезд и вычислил по ним местоположение корабля, когда меня направили отлавливать неправильно пристыковавшийся зонд.

Мрачный, крючконосый Эскер нахмурился.

— Но вы, надеюсь, делали какие-нибудь измерения?

— Я усовершенствовал инструмент для измерений, когда был дома, в отпуске, и пронес его на корабль вместе с личными вещами. Во время предыдущего рейса, несмотря на незнакомые очертания Пояса Галактики, я опознал некоторые навигационные ориентиры — например, Магеллановы Облака. Когда представился удобный случай, я откололся от команды, сказав, что заметил некий объект, возможно, отделившийся от потерянного зонда. Оказавшись вне поля зрения остальных, я быстро произвел замеры и избавился от инструмента. Все цифры я держал в уме. Я рассчитывал именно на такой случай, потому что зонды довольно часто неправильно стыкуются и их приходится подбирать вручную.

— Да, ваша сузаянская роботехника гроша ломаного не стоит. И мы должны полагаться на вашу память и данные непрофессиональных измерений, сделанных с помощью кустарно сработанного прибора?

— Мы проверили эти данные и убедились, что они вполне надежны, — заявила Лисса.

Эскер оглянулся на нее.