Читать книгу "Дальние берега времени - Фредерик Пол"

Очнувшись, я обнаружил, что лежу на жестком стеклянном полу. Голова раскалывалась, словно кто-то приложился к ней бейсбольной битой.

На мгновение я закрыл глаза, прислушиваясь, стараясь понять, где нахожусь и что здесь делаю. До меня доносилось только сопровождающееся скрипом позвякивание, будто рядом пытались пробить куранты, и слабый шорох, похожий на звук, издаваемый скейтбордом на твердом покрытии.

Ничего полезного я из этого не извлек, а потому отважился на смелый шаг: открыл глаза и кое-как поднялся. Голове стало еще хуже, но у меня хватало других, куда более важных проблем. Похоже, я угодил в серьезную передрягу.

Небольшая квадратная комната; стены сверкают, будто сделаны из бледно-желтого фарфора. Ни окон, ни каких-либо украшений, только две плотно закрытые двери.

И в этой комнате я был не один.

Две необычного вида машины кружили в воздухе над маленьким ящиком, изготовленным из того же, что и стены, материала. Пожалуй, более всего они напоминали пушистые обледенелые елки. От ствола отходили колючие остекленелые ветки, от веток лапки, от лапок — иголки. Иголки имели на себе другие иголки, помельче. Наверное, были и совсем маленькие, но я их не видел. На вершине каждой машины, там, где елку обычно украшает фигурка ангела или звезда, вращалось что-то вроде стеклянного глобуса, сверкающего многочисленными гранями. Нечто подобное, представляющее собой зеркальную сферу, я видел в танцевальных залах; там такие штуки вешают под потолком. Одна из этих штуковин была бледно-зеленая, другая — розоватая. Мне показалось — это говорила надежда, а не здравый смысл, — что они очень хрупкие. Что бы там ни задумал противник, решил я, ответ у меня найдется: ведь стоит дать хороший пинок, как эти колючки посыплются с веток. Конечно, я ошибался.

Очевидно, «елки» заметили, что я очнулся. Зеленая машина сделала вдруг нечто странное. Часть ее иголок расплылась, превратившись в бесцветные, испускающие слабое сияние линзы, которые повернулись в моем направлении. Розовая потянула ветку к чему-то, лежащему внутри фарфорового ящика.

Должно быть, я дернулся, потому что голову пронзила острая боль. Пощупав больное место, я сделал неприятное открытие. За моим ухом находилось что-то, чего там не должно было быть. Твердое, жесткое, слегка теплое, почти такое же, как моя собственная плоть. Эту штуку будто впаяли мне в голову. Раньше ее там не было, и мне это не понравилось.

В то же самое время машина поменьше, розовая, со стеклянными колючками, подлетела, кружась, к моему лицу и сунула под нос колючую ветку.

Но удивило меня другое. «Елка» заговорила. Она сказала:

— Вам зададут вопросы. Отвечайте быстро и точно.

Это многое меняло.

Наверное, это странно, но, когда машина заговорила, мне почему-то стало легче. Допросы я понимаю, сам не раз допрашивал. Я тоже заговорил:

— Меня зовут Джеймс Дэниел Даннерман. Я гражданин Соединенных Штатов Америки и старший агент Национального бюро расследований. Меня захватили в плен Возлюбленные Руководители, являющиеся не только вашими, но и нашими врагами…

Вот что я успел сказать.

«Елка» поспешно сунула мне в рот колючий кулак, и иголки, как выяснилось, оказались совсем не хрупкими. Интересно, что они были теплыми. Больно не было, но появилось чувство, словно рот заткнули мотком стальной шерсти. Машина сказала:

— Вам не задавали вопросов. Отвечайте только тогда, когда вас спросят.

Не знаю, что я собирался на это ответить. Трудно произнести что-то членораздельное, если у вас во рту стеклянное птичье гнездо. Тем не менее машина вытащила кляп и снова заговорила:

— Сейчас вы дадите информацию относительно тех, кого вы называете террористами. Оказывает ли пренебрежение личной гигиеной и использование психоактивных материалов вредный эффект на их моральное состояние и способность к воспроизводству?