Читать книгу "Другая сторона времени - Фредерик Пол"

Когда первое послание из космоса достигло Земли, пять человек, вступивших на дорогу к Эсхатону, занимались своими делами, Доктор Пэт Эдкок серьезно поругалась со своим нью-йоркским бухгалтером. Капитан (точнее, уже бывший капитан) Джимми Пен-Цзы Лин, находившийся у матери на Мауи, безуспешно обзванивал влиятельных друзей и знакомых. Генерал-майор Мартин Деласкес только что получил вторую звезду от губернатора суверенного штата Флорида. Доктор наук Розалина Арцыбашева убивала время игрой в шахматы по факсу с самыми разными противниками у себя на даче под Киевом. А Дэн Даннерман отсиживался в захудалом пансионате в Линце. Он скрывался от криминальной полиции с женщиной по имени Ильза, профессиональной террористкой из «Союза свободной Баварии», организации, более известной под названием «Безумный король Людвиг». Сам Даннерман был в группе всего лишь курьером.

Большинство из этих пяти никогда прежде не встречались друг с другом. Пэт Эдкок, будучи по специальности астрономом, могла бы примерно представить, что послание повлияет на жизнь людей, но и она не знала, как именно и в какой степени. Остальные же вообще не задумывались над этим вопросом.

И все же послание так или иначе подействовало на всех пятерых, став неожиданностью для одних, взволновав других и испугав третьих. Впрочем, примерно так отреагировал весь мир. А чего еще можно было ждать? Послание стало главным, исторического значения событием года. Впервые за все время терпеливые астрономы, что дежурили у телескопов, настроенных на поиски внеземного разума, получили вполне внятное и, несомненно, имеющее внеземное происхождение послание из космического источника.

Разумеется, сообщение вызвало множество вопросов. Даже самые опытные специалисты, еще работавшие по находящейся на последнем издыхании программе СЕТИ, смогли расшифровать лишь отдельные фрагменты послания. Радиосигналы вовсе не представляли собой полузабытые точки и тире азбуки Морзе; они не имели никакого отношения ни к английскому, ни к какому-либо другому из известных языков, если только картинки нельзя назвать неким особым языком. Когда полученную информацию пропустили через самые быстрые и мощные компьютеры, то оказалось, что по меньшей мере одна часть сообщения вообще не слова, а изображения. Сложив детали в требуемом порядке, ученые получили анимационную схему.

Даннерман и его подруга в своем убежище на Боннерштрассе снова и снова натыкались на нее, переключая каналы телевизора. У Дэна схема вызвала любопытство, у Ильзы лишь мимолетный интерес. Она принадлежала к числу тех немногих, кому наплевать на то, что там говорят звезды. Какие бы дерьмовые тайны ни нес этот космический бред, заявила Ильза, он никак не повлияет на твердую решимость революционеров «Безумного короля Людвига» освободить Баварию от жестокого ига пруссаков. Она также напомнила Дэну, что они оба поклялись посвятить этому свою жизнь.

Откровенно говоря, схема не очень-то впечатляла. Бесконечное повторение ее по всем телеканалам обычно сопровождалось закадровыми комментариями тех, кто имел хоть какую-то научную степень и страстное желание «засветиться» на телевидении. Комментарии звучали по-разному, схема оставалась все той же. Сначала на темном экране появлялось крохотное яркое пятно. Потом оно взрывалось, разбрасывая во всех направлениях множество еще более мелких и тусклых пятнышек. Постепенно их центробежное движение замедлялось, а затем пятнышки сначала потихоньку, а потом все быстрее снова стягивались к центру экрана. После этого вновь возникало первоначальное яркое пятно… и тут слово брали комментаторы.

— Несомненно, послание содержит в себе еще что-то, — говорил престарелый доктор наук с астрономического факультета Венского университета, — но пока мы не можем расшифровать остальное. Весьма прискорбно, так как сама по себе схема — и вы это видите — малоинформативна при отсутствии другой части сообщения. Данный фрагмент составляет примерно одну двадцатую часть общего объема радиопередачи и длится лишь несколько секунд. Оставшееся расшифровке не поддается. Тем не менее я полагаю, что могу интерпретировать смысл показанного фрагмента. Это не что иное, как описание истории нашей Вселенной; спрессованный в несколько секунд процесс, растянувшийся на многие десятки миллиардов лет. Модель начинается с показа маленького и — должен признаться от имени тех, кто посвятил науке всю свою жизнь, — не вполне вразумительного объекта, предшествовавшего рождению Вселенной. Затем происходит так называемый Большой взрыв, и появляется та Вселенная, которую мы знаем. Она расширяется — этот процесс идет и сейчас, как подтверждают расчеты наших астрономов. Затем Вселенная стягивается снова, что американцы называют Большим сжатием.

— Большое Сжатие. Ну и чушь! Пошли спать, — сердито сказала Ильза. — Уолтер, ты видел это по меньшей мере раз сто.

— Вовсе не обязательно называть меня здесь партийным именем, — рассеянно заметил Дэн, глядя на экран.

Доктор наук как раз начал излагать теорию повторяющихся вселенных Стивена Хокинга. Даннерман слышал все это уже в третий раз.

— Не указывай мне, что делать, ты, дилетант, — сурово заявила Ильза.

Дэн переключился на другой канал, где показывали все ту же схему.

— Как с тобой тяжело! — Ильза вздохнула. — Отключи хотя бы звук, потому что я собираюсь спать.

— Хорошо.

Дэн выполнил ее просьбу, но продолжал смотреть на экран, хотя и чувствовал, что начинает уставать от чертовой схемы, как и Ильза. Собственно, схема его не интересовала. Дэн хотел, чтобы Ильза легла спать без него, и, когда наконец тихое посапывание убедило Дэна, что подруга уснула, он тихонько направился к двери, не забыв прихватить пиджак.

Дэн отсутствовал недолго, однако, вернувшись, обнаружил, что Ильза проснулась и сидит на кровати, сложив руки на груди. Вообще-то она довольно симпатичная, но только не в таком настроении.

— Где ты шлялся? — требовательно спросила Ильза, сердито глядя на замершего у входа Дэна.

— Ходил подышать свежим воздухом, — извиняющимся тоном объяснил он.

— Свежим воздухом? В Линце?

— Ну, мне хотелось хоть немного развеяться. Сменить обстановку. Ладно… я заглянул в пивную. Чего ты от меня хочешь, Ильза… то есть, извини, Брунгильда? Мне надоело целыми сутками безвылазно сидеть в чертовой дыре.

— Дыра! Эти слова выдают твое классовое происхождение, Уолтер. Я требую полной преданности нашему делу! Кроме того, если бы тебя узнали, ты попал бы в реальную тюрьму. А уж там бы тебе надоело по-настоящему.

— Черт побери… э-э… Брунгильда. Нас ведь не ищут в Австрии, верно?

— Обеспечение безопасности — моя работа, Уолтер. Ты кому-нибудь звонил?

— Для этого же не надо выходить, верно? — вполне разумно ответил он. И это не было ложью, потому что Дэн Даннерман предпочитал не врать, когда можно обойтись простым жульничеством или хитростью.