Читать книгу "Сны инкуба - Лорел Гамильтон"

— Ты — Больверк моей стаи. Выполняющий зло, тот, ктоделает вещи, которые Ульфрик не хочет или не может делать. Райна былаБольверком для Маркуса.

— Да, — сказала я.

Видите? Говорить я могла, только сказать было нечего.

— Я хочу белый штакетник, Анита, а ты нет.

— Не в том дело, что не хочу, Ричард, просто мне ужеслишком поздно. Моя жизнь в такую картинку не уложится.

Он кивнул.

— Я знаю, может быть, и моя тоже, но мне все ещёхочется попытаться. Есть Ульфрики, имеющие жену и детей вне стаи. Я пыталсянайти для стаи новую лупу, и никто не подходит. Никто не ты.

Опять я не знала, что сказать, и потому промолчала. Держаязык за зубами, я редко попадала в неприятности.

— Я думаю, что причина выхода из-под контроля твоегозверя сегодня — это то, что ты слишком много времени проводишь в обществе всегоодного вида. Я думаю, если у тебя будет личный контакт с кем-то кромелеопардов, твой зверь снова станет аморфным, более метафизическим, чемфизическим. Я прошу твоего дозволения прислать кого-нибудь из своих волков,чтобы ты с ним спала.

— Ричард…

— Не трахалась, а именно спала. Или возьми в домкого-нибудь из крысолюдов, выбери любое животное, но если твоя сила будеткасаться только леопардов, она и начнёт вести себя как леопард.

— И ты будешь одним из этих волков?

Я не могла скрыть невесёлой иронии.

— Я не говорю, что это будет случайная связь, Анита. Яговорю другое: будь нашей лупой. Приведи с собой леопардов, и пусть охотятся снами при полной луне.

— Я буду твоей лупой, и что? Что изменится?

— Мы — пара в общине ликантропов. У тебя будет большеконтактов с моими волками, не только в кризисных ситуациях. Мика уже руки-ногистёр, пытаясь всем помогать. Нам нужно ещё хотя бы кого-то одного посадить нагорячую линию на полный день. Иначе он себя загонит.

— Я не знала, что ты в курсе.

— Я стараюсь быть в курсе, Анита. Стараюсь видеть, чтоесть на самом деле, а не что я хочу, чтобы было. Я не могу разделить твой образжизни, как Мика с Натэниелом, каждый день, каждую ночь. Вряд ли я смогутерпеть, что ты встречаешься с Жан-Клодом и Ашером. И уж точно не смогу бытьрегулярным донором крови, как Мика и Натэниел.

Я только моргала, потому что такого разговора я никогда неожидала от Ричарда. Слишком логично.

— Я согласна со всем, что ты говоришь, до последнейзапятой. Но ведь это ничего не меняет?

— Я почувствовал силу твоего с Дамианом и Натэниеломтриумвирата. Дамиан — не мастер, и Натэниел — не Нимир-Ра, но втроём выобладаете потрясающей силой. Так каким же был бы наш триумвират, если бы мы вседелали правильно? Так, как следовало бы?

— Ты говоришь сам на себя не похоже, — сказала я.

— Скажешь, что ты об этом не думала с тех пор, каксоздала новый триумвират?

Честно этого я сказать не могла, так что не стала ипробовать.

— Я почувствовала, что можем сделать мы с Жан-Клодом, унего в клубе, когда Примо сорвался с нарезки. Почувствовала, что может сделатьЖан-Клод, когда я дала ему напитать ardeur способом, близким к настоящемукормлению от других женщин. Так что, да, я об этом в каком-то смысле думала.

— Ты сама сказала, Анита, у нас мало солдат. Нам нужновыглядеть сильными, и не только для вампиров, которые могут посягнуть на этутерриторию. Наша стая пользуется плохой репутацией из-за меня и из-за Маркуса сРайной, которые были до меня. Моя репутация среди других Ульфриков совсемхреновая. Они считают меня слабым, и у нас тут бывали разведчики с территорий,где много доминантов и мало земли. Пока в нашей стае такой бардак, они уходят,не бросая вызова — никто не хочет с этим бардаком разбираться. Но поскольку ясейчас лучше управляю волками, это может перемениться. Если мы все объединимся,как вы с Жан-Клодом сегодня ночью, никто нас не тронет, Анита, никто непосмеет.

Это была почти точная цитата из того, о чем я раньше думала.Я посмотрела на Жан-Клода.

— Мы попугаями повторяем мысли, которые ты обдумываешьуже несколько месяцев?

Он пожал потрясающе красивыми голыми плечами.

— Oui, но не я эти мысли вам вложил, ma petite. Ядумаю, вы оба пришли к одному заключению в одно и то же время. Разве в это тактрудно поверить?

— Не знаю, — ответила я, чувствуя усталость.Усталость от игр, физическую усталость. Усталость от страха.

Ричард снова лёг на кровать, подняв колено, опустив другое,и вид у него на алых простынях был потрясающе заманчивый.

— Я опять боюсь, Анита. Я не хочу, чтобы все, что мыпостроили, сгорело синим пламенем оттого, что мы злимся друг на друга. ПустьЖан-Клод уберёт чуток моего страха. Это было великолепное ощущение.

Я посмотрела на Жан-Клода:

— Ты вылез у него из разума?

— Non, ma petite, он просто стал сопротивляться и менявыбросил. Каждый из вас обладает силой меня вытолкнуть, если захочет.

— А я не хочу, — сказал Ричард, снова улыбаясь.

Улыбка была ленивая, сонная, заполняла его глаза все той жемудрой невинностью. Я в этот момент поняла, что это не взгляд Жан-Клода — этовзгляд Ричарда, когда он не боится, не злится, не раздирается противоречиями.Такой он мог быть, если бы всегда был собой.

— Ma petite! — Жан-Клод протянул мне руку. —Иди к нам!

Я мотала головой.

Ричард тоже протянул ко мне руку.

— Ты же хочешь, сама знаешь, что хочешь.

— Моя жизнь впервые как-то наладилась, я не хочу, чтобыона рухнула.

— Я не предлагаю вернуться к тому, что у нас было,Анита. Я понимаю, что у нас это не выйдет. Ты жёстче и беспощаднее, чем я был ибуду, и я могу тебе это позволить, но только если ты не будешь моейединственной милой. Мне нужна хоть малая дистанция от самого худшего, тогда ясмогу сам перед собой притворяться. Немного, лишь столько, чтобы не сойти сума.

Он подался назад, и его голова легла на бок Жан-Клода.Жан-Клод был весь чёрный мех и бархат на фоне белой кожи. Волосы рассыпалисьвокруг торса тёмной мечтой. Он повернул голову к лежащему Ричарду. Ричард былвесь загар и джинсы, и будто пылал жизнью. Они смотрелись, как будто оба вышлииз совершенно разных порнофильмов.

Жан-Клод глядел на меня, и в этом взгляде была мольба. Онбезмолвно просил: «Умоляю, ma petite, не надо портить минуту».

— Только без четвёртой метки, — сказала я.

— Согласен, — ответил Жан-Клод.

— Пока что, — добавил Ричард.

Я посмотрела на него.