Читать книгу "Сны инкуба - Лорел Гамильтон"

Он обвёл рукой кровать. Я не стала думать, будто он, говоря«нас», имел в виду себя и меня. Впервые за все время, что я знала Ричарда, ябыла больше чем уверена, что он говорил о себе и Жан-Клоде.

Стиснув холодное полотенце, я попыталась произнестичто-нибудь осмысленное.

— Я не… — так, проехали. -…Байрон — это былачрезвычайная ситуация. Насчёт нас: когда-то я думала, что мы с тобой будемвместе. Когда ты меня бросил, это меня сломало. Сейчас твои прикосновения дляменя отличаются от прикосновений других.

— У меня то же самое, и ты это знаешь, — ответилон.

— Я знаю, что ты меня хочешь, но знаю также, что потомтебе будет стыдно. Когда не будет Жан-Клода, чтобы умерить твои страхи, тыснова в них начнёшь тонуть. — Я рассмеялась. — Господи, я сейчасвпервые поняла, что Ашер говорил мне про ardeur. Я не хочу, чтобы сейчас мыловили кайф, а потом снова начали собачиться. Я этого не вынесу.

Вот это была правда. В первый раз до меня начало доходить,как можно заниматься случайным сексом с тем, кто тебе безразличен. Если тебевсе равно, то даже пусть все будет очень плохо, оно неважно.

— Я тоже не хочу продолжать собачиться, Анита. Честно.

Он подкатился к краю кровати и встал. Дюжина свечейобрисовывала контур его тела светом и тенью. Мне не хватало водопада густыхволос на плечах, но все равно это был Ричард. Мужчина, с которым я ближе всегоподошла к мысли о белом штакетнике и двух с половиной детях.

— Тебе нужно как минимум ещё одно дневное кормление.

Смена темы была для меня слишком быстрой. Я прижалась кдвери, так, чтобы можно было дотянуться до дверной ручки. Если я сбегу, то хочупопасть в дверь, а не в стену.

— Да, хотя оказалось, что я могу кормиться отчеловеческого облика, потом от облика животного, и это два разных кормления.

Жан-Клод подполз ближе к краю. Халат скорее обрамлял еготело, нежели что-нибудь скрывал.

— Так что фактически у тебя появилось ещё двакормления?

— Вроде того. Мы сейчас с Натэниелом считаем, что мненадо кормить ardeur каждые шесть часов, иначе я начинаю тянуть энергию изДамиана. Поскольку я не могу кормиться от одного и того же каждый день,образуется некоторая недостача.

— Это может создать, как ты сказала, недостачу и ночью.Ты пыталась увеличить интервал между кормлениями до двенадцати часов.

— Не знаю, Жан-Клод, но похоже, что мне нужно чаще.

— Ты — источник энергии для своего нового триумвирата.И тебе нужна энергия, чтобы его поддерживать.

Ричард обернулся к Жан-Клоду.

— Ты хочешь сказать, что мы с Анитой черпаем энергию изтебя?

Он повернулся не ожидая ответа, и выражение его лица явнопоказывало, что он не слишком доволен спектаклем, который устроил Жан-Клод.

— Не буквально, но в некотором смысле — oui. Любая силаимеет свою цену, Ричард, и цена эта бывает высокой.

— Я думаю, что пока я пойму, как распределять силумежду нами тремя, это будет каждые шесть часов. Я не подумала, что ночью менякормите вы с Ашером. Блин!

Последнее слово я произнесла с чувством.

— Теперь у тебя есть Дамиан, — сказалРичард. — Трое — этого не хватит?

Я посмотрела на него, пытаясь уловить ревность или гнев, ноон будто просто констатировал факт.

— Не знаю, может быть.

— Я уверен, что ma petite будет контролировать то, чтов её власти, — сказал Жан-Клод почти от конца кровати. Халат сполз с егоплеч, и почти все, что выше завязанного пояса, показалось на свет. Что-то былонеобычное в том, как его тело отражало свет, бледное и сверкающее, почтинереальное, будто он был ожившим произведением искусства, которое только тронь— и оно растает, слишком красивое, чтобы быть настоящим.

Ричард щёлкнул пальцами, и этот резкий звук привлёк моёвнимание. Сам Ричард хмурился:

— Ты действительно меня отшиваешь?

Слишком это был трудный вопрос. Я закрыла глаза, чтобыникого из них не видеть.

— Не совсем, но мне надо знать, чего ждать, Ричард.Надо знать, что это меняет.

— Каждые три дня или около того я буду приходить к тебедомой и питать твой ardeur.

Я открыла глаза:

— То есть толика секса, и все.

— А чего ты от меня хочешь, Анита?

Я отодвинулась от двери, потому что теперь уже я начиналазлиться.

— Никакой романтики, так, дружеский трах?

— Ты и так живёшь с двумя мужчинами. Я не думаю, что втвоей жизни есть место для меня.

Хотелось мне сказать вот что: раз ты можешь просто менятрахать, и больше ничего, значит, мы никогда не были влюблены. Вслух я сказала:

— Ричард, мне не просто секса не хватает. Мне нехватает наших киномарафонов по субботам. Не хватает тех мест, где мы с тобойбывали. Тебя не хватает, а не просто твоего тела, Ричард. — И я чуть непромолчала дальше, но мне надо было знать, а сейчас самое время. — А тебе,Ричард, не хватает меня или только моего тела?

Я произнесла это спокойно, очень спокойно. Очко в моюпользу.

Он опустил глаза. Противоречивые эмоции сражались на еголице. Сила его полыхнула тёплым ветром и стихла. Когда он поднял глаза, в нихбыли боль и гнев.

— Ты первая об этом заговорила, Анита. Мы не годимсядруг другу в единственные. Я очень стараюсь принять свою жизнь как она есть, ножить как ты я не могу. Я все ещё хочу, чтобы одна женщина была у меня на всюжизнь. Я хочу семью, может быть, детей. Хочу жизни, Анита. И знаю, что с тобойу меня этого не будет. — Он протянул ко мне руки, но они сжались вкулаки. — Но мне недостаёт тебя. Не только секса. Недостаёт твоего запахау меня на подушке, на коже. Я должен извиниться перед тобой. Тогда, в Теннеси,я сперва винил своего зверя, потом тебя. Шесть недель у психотерапевта понадобилосьмне, чтобы понять, что я на тебя злился за то, что ты спасла моих мать и брата,когда я этого не смог.

— Ты готов был отдать жизнь, чтобы их спасти.

— Да, но тогда погибли бы мы все. — Не просто больбыла в его глазах — мука. Из тех эмоций, что выедают тебя изнутри ивыплёвывают. — Ты страшную вещь сделала, Анита, страшную, чтобы вовремяузнать, где они. Ты пытала человека, вытягивая из него информацию. Я бы несмог. И не дал бы никому это делать у меня на глазах. Ты не просто спасла их, ая нет. Когда я услышал, как все было, то понял, что будь я с тобой, они быпогибли. Мама и Дэниел погибли бы просто потому, что я не дал бы тебе сделатьнеобходимое для их спасения.

Я смотрела молча, потому что ничего умного в голову неприходило. Я не гордилась тем, что сделала в Теннеси, ну никак не гордилась, нои не жалела ни чуточки, потому что ради спасения Шарлотты и Дэниела я бы пошлаи на худшее. Единственное, о чем я жалела — что не успела их спасти до насилияи пытки. Это сожаление я унесу с собой в могилу, потому что видела, какШарлотта разрыдалась у себя в кухне. Она все повторяла: «Я не знаю, отчегоплачу. Как это глупо». Это не было глупо, и я порекомендовала хорошегопсихотерапевта — того самого, которого я обычно рекомендую людям, собирающимсявступить в Церковь Вечной Жизни.