Читать книгу "Лорна Дун - Ричард Додридж Блэкмор"

дьявол придет на работу. Ну что ж, — обратился он ко мне. — Теперь, Джон, я думаю, ты не станешь больше пугаться страшных звуков перед сумерками?

Я не мог не поразиться их находчивости. Ведь если невозможно было предотвратить этот ужасный звук, работать лучше всего было по вечерам. В это время поблизости уже нет народа, да и кто отважится прийти сюда после захода солнца?

Глава 59

Неожиданная потеря

Хотя в Экзмуре ходили слухи, что в наших местах есть золото в больших количествах, а некоторые старатели находили такие крупные самородки, что и убивали за них друг друга, я считал дело дядюшки не только опасным, но и неприятным занятием. Тем более, что сам господин Гекабек признался, что он и два его партнера пока что вложили денег в эту шахту больше, чем добыли золота. Тем не менее, дядюшка искренне верил в то, что дела его поправятся уже в ближайшем будущем и затраты окупятся сторицей. Он убеждал меня, чтобы я трудился на его шахте, при этом не возбуждая никаких подозрений у матери. Я спросил его, как же им так долго удавалось скрываться, и дядя ответил, что для этого было много возможностей: и дикость этого места, и то, что они работали в основном по ночам, и тот факт, что о болоте ходят страшные легенды. Кроме того, поползли слухи о возможном восстании против короля, и к тому же совсем близко обосновались Дуны. Кому придет в голову являться на Ведьмину Трясину без крайней необходимости?

Правда, однажды все дело чуть было не провалилось. Королевский посланник Стиклз, видимо, услышавший рассказ Джона Фрэя, с полдюжиной всадников, все же наведался в их места. Если бы он явился один, то, кто знает, возможно, и открыл бы дядюшкин секрет. Но с тех пор как их выследил Джон Фрэй, Гекабек взял за правило каждый день на вершине холма поблизости шахты выставлять охранника, а уж семеро всадников никак не могли ускользнуть от его взгляда. Этот сторож заметил опасность еще издалека, быстро спустился с холма и сообщил о ней своим приятелям. Карфакс и другие шахтеры быстро убрали все следы своей деятельности, а вход в шахту замаскировали ветками и кустами вереска. После этого все спустились под землю, и лишь один Саймон спрятался между скал, чтобы наблюдать за действиями Стиклза и его помощников.

Вереница всадников продвигалась вперед довольно уверенно, но, когда они подъехали к трясине, они засомневались, стоит ли путешествовать дальше. В таких топях лошадь могла провалиться в любой момент. Впрочем, тут было опасно пройти и пешему, не знающему точного пути. Тем не менее Стиклз решил спешиться и велел остальным сделать то же самое. Они вели лошадей в поводу, и у каждого на боку висел моток веревки на тот случай, если все же кто-то увязнет и его придется вытягивать. В конце концов Джереми послал на разведку двоих помощников, но те вскоре вернулись, сообщив, что ничего, кроме болота, в этих местах нет. Дело закончилось тем, что вся компания вернулась назад, объявив Джона Фрэя выдумщиком и вруном.

Тем не менее, я решительно отказался участвовать в столь прибыльном деле, да и спускаться каждый раз в этой не слишком надежной люльке мне не представлялось делом достойным доброго фермера. Но Лорне я, разумеется, рассказал обо всем, поскольку был уверен в ней и знал, что моя возлюбленная, в отличие от большинства женщин, умеет хранить тайну. Я поведал ей и о моем путешествии под землю, и о страшных звуках, которые слышны в наших местах, пока на шахте перемалывают камни, и когда закончил свой рассказ, Лорне захотелось побольше узнать о Карфаксе.

— Это скорее всего отец Гвенни! — воскликнула она. — Тот самый человек, который скрылся под землей, и больше она его никогда не видела. Но представляешь, сколько горя будет, если выяснится, что он действительно бросил ее нарочно! Я не верю в это, Джон, а ты?

— Ну… — протянул я. — В общем, мне трудно судить, но на свете слишком много злых людей. Кто знает?

Я не хотел плохо думать о Саймоне, но и делать поспешных выводов тоже не стал.

Однако я решил разобраться в этом, но попросил Лорну ничего не говорить своей служанке, пока я не выясню все поподробнее. Для этого мне пришлось еще раз прийти туда, где шахтеры так же безмятежно перемалывали камни, как аптекарь смешивает порошки.

Охранник сразу же узнал меня и, так как я запомнился ему благодаря своей силе, он почему-то решил, что именно я и стану хозяином шахты после того, как дядюшка Гекабек пресытится золотом. Поэтому мне было немедленно разрешено спуститься вниз.

Не знаю, что хорошего может быть под землей. Мне становится тошно от одних запахов, и я предпочитаю Божий свет пламени факела. Однако, не исключено, что некоторые люди даже находят в этом какое-то удовольствие — видимо, те, кто, как червь, привык копаться под землей. Однако даже черви выползают на свет после дождя. Эти же люди оставались под землей все время.

Ведь самое прекрасное, что мы видим — это небеса, и даже земля и море без небес — что бы они собой представляли?

Разве мы смотрим на землю с надеждой? Да, но только чтобы отыскать себе пищу. А на море? Только чтобы не утонуть в нем. И лишь на небо мы смотрим, исполненные надежды на прекрасное будущее, или предаемся воспоминаниям, и тогда душа наша просветляется.

Поэтому мне не слишком хотелось снова залезать в бадью. Но, так как теперь цель моя была благородной, я вздохнул и начал спускаться. Небо превратилось в голубую заплату, а потом пропало вовсе, и я снова очутился в подземелье. Внизу меня встретил сам Карфакс, так как он и был главным у шахтеров, и довольно грубо поинтересовался целью моего прихода.

— Мне надо поговорить с вами, — резко произнес я, поскольку этот бородач был всего лишь слугой у моего дядюшки, но не счел нужным проявить вежливость.

— Ну и пошли тогда, — бесцеремонно проворчал он и повел меня в маленькую комнатку, где переодевались рабочие.

— Саймон Карфакс, — начал я, желая сбить с него спесь, — вы, как мне кажется, человек довольно невоспитанный и