Читать книгу "На исходе последнего часа - Фридрих Незнанский"

– Это точно.

Фомин достал из тумбочки два граненых стопарика, полбуханки хлеба, кусок колбасы и консерву – «Камбала в томатном соусе».

– Это ты хорошо придумал.

Настрогав колбасу и открыв банку с камбалой, Фомин разлил водку по стопкам:

– Ну, давай.

Будучи человеком таежным, Фомин ничуть не удивился неожиданному визиту Пети Осколкова, с которым его особые дружеские отношения не связывали. Пришел – значит, есть дело. Надо будет – сам расскажет, а не расскажет, тоже хорошо.

– Да-а, – сказал Петя после третьей, – Серегу пока не нашли. И главное, следов никаких.

– Значит, ты сейчас вроде как без работы?

– Да вроде как. Интересно, что с машиной могло произойти? Все было нормально. Движок в порядке. Голову даю на отсечение, что просто так вертолет отказать не мог.

Как обычно свойственно людям, приверженным к алкоголю, Фомин быстро опьянел. И теперь говорил мало, а по большей части молча смотрел на Петю затуманившимся взором.

– Я уж грешным делом думаю, а не свалил ли Серый с золотом?

Коля пожал плечами.

– Этого же на всю жизнь хватит. И еще внукам останется. А вертолет можно в озере каком-нибудь таежном затопить. Вовек не найдут. Как считаешь?

Фомин вздохнул и налил себе еще.

– Не думаю я, Петюня, что Серега на это способен. Он же был простой парень, трудяга. Кроме того, у него жена с дочкой остались. Неужели бы он их кинул? И потом, охранники…

Петя почесал в затылке:

– Тоже верно… Так что же, значит, он погиб?

– Видимо.

– Значит, это из-за золота. Кто-то специально испортил какую-нибудь деталь вертолета, ну, например, тот же стартер, он упал в тайгу, а они спокойненько забрали ящики с золотом и тю-тю.

Вместо ответа Фомин подлил в Петину стопку:

– Чего уж теперь говорить? Давай. За Серегу.

Выпили. С трудом поддев на вилку кусок колбасы, Фомин отправил ее в рот.

– Я тебе вот что скажу, Петя. Только смотри, об этом никому. Пока, во всяком случае.

Он неторопливо закурил «беломорину» и наклонился к Пете:

– Никакого золота на вертолете не было.

Осколков вмиг протрезвел.

– Как это?…

Фомин откинулся на стуле, любуясь произведенным эффектом.

– Я тебе говорю. Думаешь, я пьяный?

– Ага, – кивнул Петя.

Фомин помолчал, тяжело дыша и разглядывая пустую бутылку.

– Тогда иди за водкой.

– А может, хватит, Коля? День лесоруба мы уже отметили…

– Хорошо. Ну скажи, ты мне веришь? Не было там никакого золота. И никто об этом не знает, кроме меня. А если узнают – тоже не поверят. Да я и сам сначала не поверил.

Скорее всего, это был бред пьяницы. Но Фомин говорил об этом с такой убежденностью, что Петя на всякий случай попытался его расспросить. Но Фомин уже нес всякую околесицу:

– Не было там золота. Глупости это все. «Лю-удей так мно-ого на земле и ра-азных су-удеб. На-адежду дарит на за-а-аре паромщик лю-удям…»

Вдруг он уронил голову на стол и заплакал.

– Все этот грузин. Все он…

Петя прислушался.

– Эй, Коляныч, что за грузин?

Он попытался растолкать Фомина, но тот уже был в совершенно бессознательном состоянии. Последняя фраза, которую он выдал, перед тем как уснуть мертвым сном, была:

– Контейнер. Железный контейнер.

Оказалось потом, что это были, может быть, последние слова в его жизни.

На следующее утро Петя узнал, что Фомина нашли повесившимся прямо в каптерке.

ЧЕЛОВЕК ИЗ «НЕМЕРСЕДЕСА»

Он захлопнул дверцу, включил сигнализацию и поднялся в офис.

У него никогда не было личных водителей. Сколько Поляков себя помнил, всегда и везде все делал сам. А уж пускать кого-то за руль новенького шестисотого «мерседеса» – нет уж, увольте. «Мерседес», это, знаете ли, вещь в себе.

Впрочем, машины всегда были его слабостью. Первым автомобилем выпускника МАИ оказался старенький «Москвич». Потом были другие отечественне модели, классом повыше. В конце семидесятых он купил свой первый «форд». Тогда, конечно, это было невероятно круто, учитывая, что на всю Москву насчитывалось три «мерседеса»: у сына министра МВД Щелокова, Владимира Высоцкого и Арчила Гомиашвили – первого Остапа Бендера. Это был неплохой уровень для разбега.

Теперь, почти двадцать лет спустя, все машины делились для Полякова на «мерседес» и «немерседес». Он был просто фанатом этой марки, а пять лет назад даже умудрился вступить в Мюнхене в клуб «Мерседес-Бенц», куда принимают исключительно немцев. Члены клуба имеют кучу всяких льгот, реализуемых, в основном, в Германии, в том числе – до восьмидесяти процентов при покупке машины. Старинный приятель – однокурсник по МАИ, узнав об этом, долго и на полном серьезе подбивал делать бизнес: «там покупаем – здесь продаем». Но очень быстро выяснилось, что на тогдашней советской таможне необходимо было заплатить пошлину больше стоимости «мерседеса».

А вот, кстати сказать, рядом на стоянке стоит «немерседес» – бордовый «сааб», тоже неплохо, но все же. О «мерсах» Поляков готов был рассуждать и спорить часами. Его знакомые в разговоре просто обязаны были заинтересованно общаться на близкую Вячеславу Георгиевичу тему. «Ты знаешь, старик, в чем „560 СЕЛ“ девяностого года даст форы „420 С“ девяносто третьего?» Но если собеседник, не дай Бог, вообще путал «мерседес», скажем, с «мессершмиттом», – все, ни о каких приятельских отношениях не могло быть и речи.

В своем маленьком кабинете, не слишком-то подходящем главе крупной акционерной компании, Вячеслав Георгиевич блаженно сел в кожаное кресло.

Плевать, плевать. Все равно впервые за последние дни он был в хорошем расположении духа. Слава Аллаху, все более-менее утрясается. Паром, конечно, не вернешь, но страховка все же будет приличная. Что бы придумать себе такого-эдакого расслабляющего?

Поляков бросил косой взгляд в зеркало и увидел там подтянутого представительного мужчину сорока пяти лет с твердым взглядом и заметной сединой в густых волосах.

Все утро ему пришлось общаться с десятком наиболее настырных родственников. Закончилось это тем, что Поляков, плюнув в сердцах, взял часть оплаты их проблем на себя. Благо фонды, из которых он вытащил эти резервы, такими налогами обложены, что лучшего применения деньгам было и не найти. Погибших, конечно, не вернешь, но живым хоть как-то поможешь.

– Верно, Машенька? – улыбнулся Вячеслав Георгиевич своей секретарше. – Что у меня сегодня?

Маша, как всегда угадав настроение шефа, мило улыбнулась и подала ему полиэтиленовую папку с распорядком первоочередных дел и встреч.