Читать книгу "Истоки первой мировой войны - Джеймс Джолл"

большей степени от убеждения других великих держав в том, что Австрия — существенная составляющая в европейском балансе сил. При этом они не могли позволить исчезнуть хотя бы одному элементу. Граждане Австрии, говорящие на немецком языке, испытывали чувство облегчения, что союз означал конец разделению между Пруссией и Австрией, происшедшему в результате войны в 1866 г. Сроки договора возобновлялись и вызывали эмоциональный подъем от сознания, что Германия и Австрия теперь были связаны судьбой, а Schicksalgemeinschaft. Союз отвечал дипломатическим интересам и приносил моральное удовлетворение многим людям в обеих странах. Общество, или по крайней мере пресса, моментально откликались на дипломатические шаги, так как тому, что касалось договоров, сразу придавалось большее значение, чем они имели. Само существование союза было более важно, чем его конкретные сроки, точные детали которого хранились в секрете. Главной частью германоавстрийского союза было соглашение о том, что если одна из стран подвергнется нападению России, другая должна ее поддержать всеми силами. Во времена Бисмарка и Германия, и Австрия полагались на союз как на путь к стабильности. Бисмарк определил сроки, в которые, он надеялся в 1887 г., российские послы подпишут договор с Германией, что послужит гарантией стабильности. Но ко времени, когда договор был вновь продлен в 1894 г., Бисмарк был уже не у власти, а международная обстановка изменилась коренным образом из-за подписания в августе 1892 г. военного соглашения между Францией и Россией, которое переросло в полный союз в течение года. Возобновление дружественных отношений между Францией и Россией, несмотря на различие их политических систем, создало новый баланс сил. Во время франко-прусской войны Карл Маркс писал: «Поскольку Эльзас и Лотарингия захвачены, Франция через какое-то время будет воевать с Германией в союзе с Россией»[92]. Захват Германией двух французских областей означал, что долгое время между Германией и Францией не наступит примирение, и хотя на какое-то время французское правительство и народ забыли о потерянных областях, но осталась надежда вернуть их, и всегда нужно было ожидать того, что в любой европейской войне Франция выступит против Германии.

Выгоды союза с Францией для России казались ясными: это позволяло России действовать в Юго-Восточной Европе более свободно. Столкнувшись с возможностью войны на два фронта, Германия вряд ли стала бы поддерживать Австро-Венгрию в конфликте с Россией, Австрия не могла бы сдерживать российские действия. Существовала надежда, что союз обеспечит безопасность России в Европе, а царское правительство рассчитывало на многочисленные операции по установлению контроля в Тихом океане через Сибирь (в 1891 г. было принято решение о строительстве Транссибирской магистрали). Но независимо от этих стратегических и дипломатических интересов между Россией и Францией с 1887 г. развивались тесные финансовые связи, что придавало франко-российскому союзу более твердую основу, чем большинство дипломатических связей этого периода. Российское правительство нуждалось в иностранном капитале, не только для вложения в развивающуюся промышленность и растущую транспортную систему, но и для того, чтобы провести конверсию своего основного капитала с целью рационализации и экономии. Французские банкиры были заинтересованы в расширении своего влияния на российском денежном рынке, и действующие компании продали российские облигации во Франции, на что французский средний класс откликнулся с энтузиазмом, хотя французское правительство не надеялось и не рассчитывало, что эти вложения явятся существенной поддержкой военного и дипломатического союза. Интерес к России, который вырос после этих продаж, помог проложить путь в Россию французскому флоту в 1891 г., а российскому флоту — в Тулон в 1893 г. Бисмарк также внес свой вклад в развитие этих отношений. Он никогда не придавал большого политического значения международным связям, и в ноябре 1887 г. запретил продажу российских ценных бумаг на Берлинской валютной бирже. Бисмарк был раздражен тем, что российское правительство учредило налог на иностранных владельцев недвижимости в России, так как это больно задело представителей германской аристократии, владевших недвижимостью по обе стороны границы между Россией и Пруссией. Со стороны Бисмарка было не дальновидно заставить Россию повернуться к Парижу в поисках капитала.

Больше всех стремились достичь соглашения военные лидеры Франции и России. Между ними произошло несколько встреч с 1870 г., и союз этот возник вначале как военный. Соглашение было достигнуто в 1892 г. и ратифицировано в течение зимы 1893–1894 гг. В нем говорилось: «Если Франция подвергнется нападению Германии или Италии, поддержанной Германией, Россия все свои возможные силы использует для нападения на Германию. Если Россия подвергнется нападению Германии или Австрии, поддержанной Германией, Франция всеми силами атакует Германию…» К середине 1890-х годов было известно, что договор не имеет сроков действия. Двойственный союз Франции и России выглядел как противопоставление Тройственному союзу Германии, Австро-Венгрии и Италии. Последствиями этой конфронтации было то, что германский генерал Штаф сразу начал строить планы войны на два фронта, но в тот момент это казалось маловероятным. Россия была занята своей экспансией в Азию; Австрия пыталась погасить национальное недовольство внутри монархии; Франция была занята колониальной конкуренцией в Африке и Юго-Восточной Азии больше, чем вопросом возвращения Эльзас-Лотарингии; Германия искала пути укрепления своих позиций, как мировой державы, и в 1897 г. предприняла первые шаги по созданию большого флота. В течение 1890-х годов империалистическая деятельность и интересы всех государств, исключая Австрию, перегораживали все пути к тому, для чего были созданы Тройственный и Двойственный союзы. На Дальнем Востоке французы и русские готовились в 1895 г., объединившись с Германией, произвести раздел между Японией и Китаем. В 1901 г. французы были готовы послать контингент международных сил под командованием германского генерала на подавление китайского движения «боксеров», которые были недовольны привилегированным положением европейцев в Китае. Для Франции в Африке, а для России на Дальнем Востоке Британия казалась тогда большим соперником, чем Германия.

До конца 1890-х годов британское правительство отказывалось рассматривать любые формальные союзы с другими государствами. Оно игнорировало положение Бисмарка о более тесном сотрудничестве с его международной системой, ограничивая себя так называемыми Средиземноморскими соглашениями 1887 г. К 1900 г. Британия оказалась вовлеченной в войну против Республики буров в Южной Африке. Напряжение в колониях и сложность управления мировой империей начинали сказываться. Некоторые британские лидеры, а именно Чемберлен, министр колоний, считали, что Британия должна отказаться от политики изоляции.

«Все могущественные государства Европы вступили в союзы, — заявил в мае 1898 г. Чемберлен, — и поскольку мы держимся вне союзов, и все нам завидуют, и поскольку наши интересы рано или поздно вступят в противоречие с интересами всех, мы в один прекрасный момент получим противостояние объединенных великих держав, таких сильных, что даже самые горячие головы не смогут себе вообразить такое»[93].

Дискуссии о возможности британо-германского союза проводились в 1898 и 1901 гг., но безрезультатно. Британии была