Читать книгу "Илиада - Гомер"

Предали б скоро огню и свершили б над ним погребенье.

Вы помогать Ахиллесу губителю, боги, хотите.

Нет справедливости в сердце его, и в груди его разум

Очень негибок. Со львом он свирепостью сходен, который,

Силе великой своей поддаваясь и храброму духу,

Чтоб добыть себе пищу, на смертных стада нападает.

Так Ахиллес погубил в себе жалость, и стыд потерял он

(Стыд, приносящий так много вреда человеку и пользы).

Часто случается: смертный и более близких теряет, —

Сына цветущего или единоутробного брата;

Плачет о нем и скорбит, но потом свою скорбь прекращает.

Смертных богини судьбы одарили выносливым духом.

Этот же, Гектора, богу подобного, жизни лишивши,

Труп его вяжет к коням и волочит его вкруг могилы

Милого друга. Ни славы, ни пользы он тем не добудет.

Как бы ему не воздали мы, будь он хоть доблестен духом!

Прах бесчувственный, в злобе своей Ахиллес оскверняет!»

В гневе сказала ему белорукая Гера богиня:

«Слово твое, сребролукий, быть может, и правильно было б,

Если б вы сами равно Ахиллеса и Гектора чтили.

Но Приамид — человек, и женские груди сосал он.

Сын же Пелеев — рожденье богини. Сама воспитала

Я и вскормила Фетиду, ее отдала за Пелея, —

Мужа, которого боги всем сердцем своим полюбили.

Все вы, бессмертные, были на свадьбе; и сам ты с формингой

В пире участвовал, друг нечестивцев, всегда вероломный!»

Гере супруге ответил Зевес, собирающий тучи:

«Гера! На вечных богов сердита совсем ты напрасно!

Почесть не будет обоим одна. Но все же и Гектор

Был наиболе приятен бессмертным средь жителей Трои,

Также и мне. Всегда о дарах, мне приятных, он помнил,

И никогда мой алтарь не лишался ни жертвенных пиршеств,

Ни возлияний, ни дыма, что нам от людей подобает.

Но похищенье оставим: возможности нет у нас тайно

От Ахиллеса похитить умершего; денно и нощно

Мать у Пелида сидит, заботой его окружая.

Но если б ближе ко мне позвал из богов кто Фетиду,

Слово разумное я ей скажу, чтоб Пелид быстроногий

Принял дары от Приама и выдал бы Гектора тело».

Вихря быстрей устремилась Ирида крылатая с вестью.

Посередине меж Самом и круто утесистом Имбром

Бросилась в черные волны. И море под ней застонало.

В бездну она погрузилась, подобная гирьке свинцовой,

К рогу степного гола прикрепленной, которая книзу

Тянет крючок и готовит погибель прожорливым рыбам.

В полой пещере застала Фетиду. Морские богини

Тесной толпою ее окружали. Она в середине

Слезы лила о судьбе безупречного сына, который

Должен был далеко от отчизны погибнуть под Троей.

Близко представ, быстроногая так ей сказала Ирида:

«Встань, Фетида! Зовет тебя Зевс, неизменный в решеньях!»

Сереброногая ей отвечала богиня Фетида:

«Что мне прикажет великий тот бог? Пред собраньем бессмертных

Стыдно явиться мне: горе безмерное духом владеет.

Все же иду, чтобы слово его не осталось напрасным».

Так ей ответив, богиня богинь покрывалом оделась

Черным, чернее какого нигде не нашлось бы одежды.

Быстро отправилась в путь. Подобная ветру Ирида

Шла впереди. И морская волна расступалась пред ними.

Выйдя на берег морской, устремились на небо богини.

Там сидящим нашли широкогремящего Зевса,

Вкруг же него — всех прочих блаженных богов вечносущих.

Села Фетида близ Зевса отца: уступила Афина.

Гера же ей золотую прекрасную чашу вручила

С словом привета. Фетида, ее осушив, возвратила.

Начал тогда говорить ей родитель бессмертных и смертных:

«С духом печальным пришла на Олимп ты, богиня Фетида!

Скорбь неутешную носишь ты в сердце, я сам это знаю.

Все ж и при этом скажу, для чего сюда тебя звал я.

Девять уж дней средь богов вызывают жестокую ссору

Гектор убитый и грозный Пелид, городов разрушитель.

Зоркого аргоубийцу склоняют они, чтоб похитил

Тело, но я эту славу доставить хочу Ахиллесу,

Чтоб и впредь сохранить мне твое уваженье и дружбу.

В стан отправляйся скорей и сыну приказ передай мой:

Боги, скажи, на него негодуют, всех больше бессмертных

Гневаюсь сам я, что, сердцем безумствуя, Гектора тело

Близ кораблей изогнутых он держит и выдать не хочет.

Если меня он боится, пусть Гектора тотчас отпустит.

Я же Ириду пошлю к Приаму с возвышенным сердцем,

Чтобы к ахейским пошел кораблям он и выкупил сына,

Дав Ахиллесу подарки, какими он был бы доволен».

Так он сказал. Не была непослушна Зевесу богиня.

Ринулась быстро на землю с высоких вершин олимпийских,

В ставку сына пришла своего. В ней Пелида застала,

Тяжко стенавшего. Тут же товарищи милые сына

Возле него хлопотали и спешно готовили завтрак.

Ими заколотый крупный баран там лежал густорунный.

Близко владычица-мать возле сына скорбящего села,

Гладила тихо рукой, называла, и так говорила:

«Сын дорогой мой! Зачем до сих пор ты, скорбя и тоскуя,

Сердце терзаешь себе? Не думаешь ты ни о пище,

Ни о постели. Ужель не приятно в любви сочетаться

С женщиной? Жить у меня ведь недолго ты будешь. Стоит уж

Смерть с могучей судьбою совсем от тебя недалеко.

Слушай меня поскорее. К тебе от Кронида я с вестью.

Боги, велит он сказать, на тебя негодуют; всех больше

Сердится сам он, что, сердцем безумствуя, Гектора тело

Близ кораблей изогнутых ты держишь и выдать не хочешь.

Выдай немедленно, сын мой, и выкуп принять согласися».

Матери милой в ответ сказал Ахиллес быстроногий:

«Так пусть и будет! Кто выкуп доставит, тот тело получит,

Если решительно этого требует Зевс олимпиец».

Так Фетида и сын внутри корабельного стана

Много слов окрыленных один говорили другому.

Зевс между тем отправлял Ириду в священную Трою:

«Мчись поскорее, Ирида! Оставив жилища Олимпа,

В Трою спустись и Приаму царю передай повеленье,

Чтобы к ахейским пошел кораблям он и выкупил сына,

Дав Ахиллесу подарки, какими он был бы доволен.

Только один пусть идет, чтоб никто с ним не шел из троянцев!

Может лишь вестника взять, постарее который, чтоб правил