Читать книгу "Одиссея - Гомер"

Муза, скажи мне о том многоопытном муже, который,

Странствуя долго со дня, как святой Илион им разрушен,

Многих людей города посетил и обычаи видел,

Много и сердцем скорбел на морях, о спасенье заботясь

Жизни своей и возврате в отчизну сопутников; тщетны 5

Были, однако, заботы, не спас он сопутников: сами

Гибель они на себя навлекли святотатством, безумцы,

Съевши быков Гелиоса, над нами ходящего бога, –

День возврата у них он похитил. Скажи же об этом

Что-нибудь нам, о Зевесова дочь, благосклонная Муза. 10

Все уж другие,[1] погибели верной избегшие, были

Дома, избегнув и брани и моря; его лишь, разлукой

С милой женой и отчизной крушимого, в гроте глубоком

Светлая нимфа Калипсо, богиня богинь, произвольной

Силой держала, напрасно желая, чтоб был ей супругом. 15

Но когда, наконец, обращеньем времен приведен был

Год, в который ему возвратиться назначили боги

В дом свой, в Итаку (но где и в объятиях верных друзей он

Всё не избег от тревог), преисполнились жалостью боги

Все; Посейдон лишь единый упорствовал гнать Одиссея, 20

Богоподобного мужа, пока не достиг он отчизны.

Но в то время он был в отдаленной стране эфиопов

(Крайних людей, поселенных двояко: одни, где нисходит

Бог светоносный,[2] другие, где всходит), чтоб там от народа

Пышную тучных быков и баранов принять гекатомбу. 25

Там он, сидя на пиру, веселился; другие же боги

Тою порою в чертогах Зевесовых собраны были.

С ними людей и бессмертных отец начинает беседу;

В мыслях его был Эгист беспорочный (его же Атридов

Сын, знаменитый Орест, умертвил); и о нем помышляя, 30

Слово к собранью богов обращает Зевес Олимпиец:

«Странно, как смертные люди за все нас, богов, обвиняют!

Зло от нас, утверждают они; но не сами ли часто

Гибель, судьбе вопреки, на себя навлекают безумством?

Так и Эгист: не судьбе ль вопреки он супругу Атрида[3] 35

Взял, умертвивши его самого при возврате в отчизну?

Гибель он верную ведал; от нас был к нему остроокий

Эрмий, губитель Аргуса, ниспослан, чтоб он на убийство

Мужа не смел посягнуть и от брака с женой воздержался.

«Месть за Атрида свершится рукою Ореста, когда он 40

В дом свой вступить, возмужав, как наследник, захочет», так было

Сказано Эрмием – тщетно! не тронул Эгистова сердца

Бог благосклонный советом, и разом за все заплатил он».

Тут светлоокая Зевсова дочь Афинея Паллада

Зевсу сказала: «Отец наш, Кронион, верховный владыка, 45

Правда твоя, заслужил он погибель, и так да погибнет

Каждый подобный злодей! Но теперь сокрушает мне сердце

Тяжкой своею судьбой Одиссей хитроумный; давно он

Страждет, в разлуке с своими, на острове, волнообъятом

Пупе широкого моря,[4] лесистом, где властвует нимфа, 50

Дочь кознодея Атланта, которому ведомы моря

Все глубины и который один подпирает громаду

Длинноогромных столбов, раздвигающих небо и землю.

Силой Атлантова дочь Одиссея, лиющего слезы,

Держит, волшебством коварно-ласкательных слов об Итаке 55

Память надеяся в нем истребить. Но, напрасно желая

Видеть хоть дым, от родных берегов вдалеке восходящий,

Смерти единой он молит. Ужель не войдет состраданье

В сердце твое, Олимпиец? Тебя ль не довольно дарами

Чтил он в троянской земле, посреди кораблей там ахейских 60

Жертвы тебе совершая? За что ж ты разгневан, Кронион?»

Ей возражая, ответствовал туч собиратель Кронион:

«Странное, дочь моя, слово из уст у тебя излетело.

Я позабыл Одиссея, бессмертным подобного мужа,

Столь отличенного в сонме людей и умом и усердным 65

Жертв приношеньем богам, беспредельного неба владыкам?

Нет! Посейдон обволнитель земли, с ним упорно враждует,

Все негодуя за то, что циклоп Полифем богоравный

Им ослеплен: из циклопов сильнейший, Фоосою нимфой,

Дочерью Форка, владыки пустынно-соленого моря, 70

Был он рожден от ее с Посейдоном союза в глубоком

Гроте. Хотя колебатель земли Посейдон Одиссея

Смерти предать и не властен, но, по морю всюду гоняя,

Все от Итаки его он отводит. Размыслим же вместе,

Как бы отчизну ему возвратить. Посейдон отказаться 75

Должен от гнева: один со всеми бессмертными в споре,

Вечным богам вопреки, без успеха он злобствовать будет».

Тут светлоокая Зевсова дочь Афинея Паллада Зевсу сказала:

«Отец наш, Кронион, верховный владыка!

Если угодно блаженным богам, чтоб увидеть отчизну 80

Мог Одиссей хитроумный, то Эрмий аргусоубийца,

Воли богов совершитель, пусть будет на остров Огигский

К нимфе прекраснокудрявой ниспослан от нас возвестить ей

Наш приговор неизменный, что срок наступил возвратиться

В землю свою Одиссею, в бедах постоянному. Я же 85

Прямо в Итаку пойду возбудить в Одиссеевом сыне

Гнев и отважностью сердце его преисполнить, чтоб созвал

Он на совет густовласых[5] ахеян и в дом Одиссеев

Вход запретил женихам, у него беспощадно губящим

Мелкий скот и быков криворогих и медленноходных. 90

Спарту и Пилос песчаный потом посетит он, чтоб сведать,

Нет ли там слухов о милом отце и его возвращенье,

Также, чтоб в людях о нем утвердилася добрая слава».

Кончив, она привязала к ногам золотые подошвы,

Амброзиальные, всюду ее над водой и над твердым 95