Читать книгу "Элементарные существа. Чувственная жизнь Земли - Марко Погачник"

меня возникли наложения с представлениями о дэвах, которые я привез с собой в начале семидесятых годов из Финдхорна, и сохранил в своей голове. Для того, чтобы преодолеть ментальный барьер, я попросил дэва описать мне свою функцию в образах. В ответ на это фея внедрила в мое сознание образ растения, которое может расти хорошо только тогда, когда его поливает дождь из облаков и освещают солнечные лучи. То, что значат дождевые капли для растений, то представляют собой импульсы фей пространства для того ландшафтного пространства, которым они управляют. Солнечные лучи олицетворяют связь с ангелом, который на космическом уровне сохраняет праобраз соответствующего вида растений и излучает его в виде определенного кода колебаний.

К задачам дэва относится, с одной стороны, получение ритмически притекающих импульсов из этого ангельского источника и перевод их в конкретные образцы, которые позволяют эльфам строить каждое отдельное растение этого вида в соответствии с его праобразом. Кроме того, существует вторая задача дэва: обязанность одновременно прислушиваться к импульсам фей пространства соответствующего ландшафта, чтобы вплетать их, как единственную в своем роде характеристику, в образец, созданный на основе праобраза. Следовательно, общая функция дэва состоит в том, чтобы соединять послания а) из универсального источника и б) из связанного с конкретным местом источника, чтобы ткать из этого единый энергетический образец, на основании которого архитекторы из царства элементарных существ могут строить конкретное растение. Пока мой мозг был занят соединением этого объяснения, которое я получил через внутренние образы, я почувствовал, что мне нужно спросить еще об одной связи дэва. Она имела что-то общее с влиянием Луны на рост растений. Дэва фенхеля ответила комплексным чувством, из которого я смог понять, что действительно существует еще третий источник, из которого она получает импульсы для своей функции. Подобно тому, как влияние лунных циклов на рост растений для глаз менее очевидно, чем влияние солнечного света и дождевой воды, этот третий источник действительно имеет решающее значение для ее деятельности на более чувствительном уровне. Я смог почувствовать, что дэва испытывала по отношению к этому источнику глубокую и преисполненную любви привязанность, когда она открыла мне его сущность в образе королевы фей. Интуитивно я понял, что речь идет о старшем разумном существе, которое, продвинувшись по пути развития элементарных существ воздуха, учит своих «младших» коллег ориентироваться на пути выполнения своих задач в непредвиденных обстоятельствах.

Дэва салата в нашем саду в Шемпасе.

Внутренне я смог вначале увидеть главную фею как белый женский образ возвышенной красоты. Через некоторое время этот образ, который представлял ее идентичность, растворился, и воцарилась глубокая тишина. Потом в моем сознании возникло второе восприятие, и я понял, что на этот раз она хотела показать мне витально-энергетическое измерение своего образа. Она была похожа на чудесный, постепенно раскрывающийся цветок из света, сиявший нежными красновато-оранжевыми тонами. Этот образ через некоторое время тоже исчез, и я напряженно ждал в темноте, не покажет ли она еще один аспект своей сущности.

И действительно, мне удалось воспринять третий аспект феи-наставницы. Вначале я увидел сеть с равномерно распределенными ячейками, в которой были сильно подчеркнуты узловые точки. Я ничего не мог понять в этом образе и попросил дать пояснения. Тогда я воспринял дэва в центре сети. Она показала мне, как она наклоняется к отдельным узлам и слегка ударяет по отдельным точкам чем-то вроде волшебной палочки (как в сказке!), при этом раздается нежный звук. Каждый узел этого «ксилофона» имел другой звук. Из сопроводительного пояснения я понял, что старшая дэва находится в резонансе с каждой дэва своей сферы и благодаря этому может целенаправленно воздействовать на каждую отдельно, в рамках индивидуального руководства. Это было все, что я узнал о том, как фея-наставница исполняет свою службу.

Когда мы рассматриваем разнообразные отношения, поддерживаемые дэва растений при выполнении своей роли в творении, то здесь намечается переплетение двух миров, которые в нашей привычной картине мира в основном рассматриваются как разделенные, - если мы вообще допускаем их существование. Мир элементарных существ относится к земной сфере, мир ангелов к духовным сферам. Теперь здесь будет рассказано об ангельских существах, которые посредством элементарного мира заботятся о процессах в материи, и об элементарных существах, которые достигли высокого духовного уровня разума-наставника. Привычная полярность начинает расплываться.

В своей книге Devas: Fairies and Angels Вильям Блум[29] радикально преодолел этот полярный подход, что вытекает уже из названия этого короткого исследования.  Автор относит фей, как элементарные существа, к тому же миру света, что и ангелов, т.е. к миру света, который он называет миром дэва. Не только бестелесность (в смысле отсутствия материального тела) их форм проявления позволяют понять этот мир как единство, - формы эти бесконечно многообразны, от крошечных световых образов гномов до могучих, подобных радугам ангелам космических сфер, - но, в первую очередь, их общая роль внутри творения.

По мнению Вильяма Блума, общая роль этих сущностей состоит в том, что они образуют на различных уровнях процесса творения мост между невидимыми креативными импульсами, образцами и мыслями, и их осуществлением в материи. Он проиллюстрировал этот процесс образом, который я могу подтвердить из моих собственных наблюдений: когда кто-нибудь свистит, говорит Вильям Блум, он создает звуковую волну, которая заставляет вибрировать барабанную перепонку человеческого уха. Однако мы воспринимаем эту волну не как колебание, а как сформированный звук, и последовательность звуков, - как музыку. Определенные сущности мира света, который он называет миром дэва, участвовали в том, чтобы придать хаосу колебаний форму музыки.

Дэва-наставница и ее «волшебная палочка», которой

она прикасается к узловым точкам своего «ксилофона».

У меня в этой области было следующее переживание: 23 июля 1993 года я присутствовал на сольном концерте всемирно известного скрипача Михи Погачника по случаю открытия фестиваля ИДРИАРТ в соборе Любляны. В программе значились сольные сонаты Иоганна Себастиана Баха. Я впервые присутствовал на концерте после того, как мои глаза открылись для восприятия мира элементарных существ, и поэтому я с нетерпением ожидал, что же я увижу. Едва раздались первые звуки, как я увидел у правой ноги скрипача, погруженного в универсальные музыкальные узоры музыки Баха, сидящего гнома, который доставал ему до колен. С той же самоотдачей, с какой музыкант старался извлечь из своего инструмента нужные гармонии, элементарное существо было полностью сконцентрировано на своеобразной деятельности. Синхронно с ритмами музыки гном пальцами своих рук виртуозно музицировал. Это напомнило мне