Читать книгу "Вместе - Дэйв Эггерс"

также корректоров, литературных и научных редакторов. Нужно ли рассказывать об этом подробнее?

– Нет, в целом понятно, – сказала Дилейни.

– В отделе есть камеры, но нет интернета. Мы читаем конфиденциальные документы на бумаге. Как ты знаешь, когда текст оцифровывается, его можно изменить. Возможно, ты слышала об этой кошмарной штуке под названием “УлЛит”, которая якобы “улучшает” классические тексты так, чтобы они соответствовали современным стандартам и читательским вкусам?

– Да, кажется, что-то такое слышала.

– Здесь мы занимаемся оригинальными, каноническими текстами, и это медленная и кропотливая работа. Бейли основал наш отдел после того, как заметил, что с каждым годом в текстах увеличивается количество ошибок, в контрактах теряются важнейшие слова, а то и пункты, и понял, что не может рассчитывать на то, что остальные сотрудники “Вместе” будут все это отслеживать. Поэтому мы тут читаем, внимательно и вдумчиво, ничего не пропуская. Тебе это интересно?

– Очень.

– Я так понимаю, что раз ты попала сюда, значит, ты – читатель или была читателем раньше?

Дилейни решила, что Грегори действительно не искал информацию о ней. А вопросы он задает, чтобы понять, кто она. Такой подход разительно отличался от принятого во “Вместе”.

– Нет, я никогда не ищу информацию о людях до того, как встречаюсь с ними, – сказал Грегори, буквально читая ее мысли. – Я задаю им вопросы и узнаю их по ответам. Да, понимаю, подход своеобразный.

Дилейни хотелось спросить, почему он работает в компании, но он опять ее опередил:

– Итак, что я делаю здесь. В колледже мы с Бейли жили в одной комнате.

Он молчал, пауза все тянулась, так что Дилейни пришлось заговорить.

– Очень сожалею об этой потере, – промямлила она. – О вашей потере.

– Спасибо. Да, мы были близки. Познакомились еще на первом курсе, и я писал за него курсовые по истории и английской поэзии. Когда “Сфера” разрослась, он понял, что нужны внимательные читатели, чтобы рассматривать под микроскопом каждое слово в каждом важном для компании тексте, и позвонил мне. Ты была в отделе отслеживания движений глаз?

Дилейни кивнула.

– Это отслеживание подтвердило то, о чем догадывался Бейли, – люди реально прочитывают не больше половины. Даже в текстовых сообщениях появилась тенденция просматривать только краткое содержание, а, как ты понимаешь, в контрактах и конфиденциальных документах краткого содержания недостаточно.

– Безусловно, – согласилась она.

– Помнишь отчет Мюллера? В нем 448 страниц. Его скачали примерно два миллиона человек. Мы, естественно, смогли определить, сколько из тех, кто читал его в электронном виде, прочитали все страницы без исключения. Хочешь попробовать угадать?

– Двенадцать? – предположила Дилейни.

– Впечатляет, – покачал головой он. – На самом деле одиннадцать. И пятеро из них были членами одной семьи в Орегоне. Потом, если помнишь, был второй отчет, сокращенный. И даже эту урезанную версию прочитали всего семьдесят три человека.

– Я прочитала, – сказала Дилейни и тут же пожалела об этом. Она же не хочет выделяться!

– Я получил огромное удовольствие, – сказал Грегори. – Столько разнообразных преступлений, но никто это не прочитал. Конечно, фильм посмотрели многие… – Он замолчал, как будто погрузившись в воспоминания. – Но вернемся к Бейли. Он дал мне карт-бланш, это помещение и бюджет на найм команды читателей. У меня было всего три условия: чтобы ничего здесь не было подключено к Сети, чтобы я управлял Залом так, как удобно мне, и чтобы мне никогда не пришлось общаться с Томом Стентоном. В свою очередь, Бейли хотел, чтобы этот отдел возвращал все документы через разумное время, обычно через сорок восемь часов, и чтобы мы устраняли все ошибки в исходящих текстах. У тебя хорошо с грамматикой?

– Надеюсь, что да, – сказала Дилейни.

– Что такое причастие?

– Это глагол в форме прилагательного.

– Ну почти, – сказал он. – Не знаю, замечала ли ты в последнее время общую деградацию языка и значительное увеличение количества орфографических и грамматических ошибок даже в официальных документах? О пунктуации и не говорю.

Он не стал дожидаться ответа и повел ее обратно внутрь, открыв дверь с тихим шорохом и продолжая по дороге:

– Конечно, должна была заметить. Я очень на это надеюсь. И мне кажется, что ты лучше осознаешь масштаб происходящего, если я просто расскажу тебе, что сегодня читают мои люди. Пойдет?

Он подвел ее к вольтеровскому креслу с желтой шерстяной обивкой, где восседал крупный мужчина в берете пажа.

– Маркус читает 256-страничный контракт между “Вместе” и поставщиком кобальта. Его уже прочитали несколько юристов компании и сторонних консультантов, но они много чего пропустили. Юристы так часто пользуются автозаменой и ИИ, что сами практически разучились писать. Примерно девяносто процентов стандартных положений сейчас генерируется алгоритмами и ИИ, с минимальным человеческим вмешательством и минимальной правкой. А это может вести к огромным проблемам.

Маркус кивнул, и они перешли к женщине за сорок в объемном черном пальто. Ее ноги были укрыты шерстяным одеялом.

– Бренда, которая все время мерзнет, читает черновую верстку книги, которая должна выйти через три месяца. Ее автор – популярный колумнист, пишущий о технологиях. Здесь есть глава о “Вместе” и о ее пугающей власти. – Последние слова он произнес совершенно безучастно. – Задача Бренды – разобраться, несет ли эта книга какую-нибудь реальную угрозу, хотя, будем честны, ни одна из таких книг ничем не угрожает компании, потому что почти никто их не читает. Спасибо, Бренда.

И они направились в другой конец зала, к женщине с наполовину выбритой головой и настороженным взглядом, которая пряталась за книжной полкой. На ней была футболка “Сити лайтс”.

– Минка читает сочинения Итало Кальвино. Мэй собирается встретиться в Сан-Вэлли с итальянским премьером, и ее команда попросила найти не слишком известные цитаты из Кальвино – чтобы показать итальянцу, что Мэй не просто по-быстрому нашла в интернете биографию и пару афоризмов писателя. Минка уже прочитала шесть книг Кальвино, и пока в ее списке двадцать две фразы. Когда она закончит, то сократит список до семи. Команда Мэй просила семь.

Он поблагодарил Минку и подвел Дилейни к стеклянной стене, за которой сидели два человека, каждому за пятьдесят.

– Это наш звукоизолирующий бокс, – пояснил Грегори. – Сейчас там Лариса и Федор. Лариса работает с нами уже много лет, и это она привела Федора, известного специалиста по русской литературе, в качестве консультанта. Они изучают разные версии “Идиота” Достоевского. Первая – это оригинальная русская публикация. Вторая – последний из сделанных человеком переводов на английский. Третья – автоматический перевод, в котором герои и сюжет изменены с помощью “УлЛита”. Этим утром они дошли до 67-й страницы и пришли к выводу, что пока версия ИИ и “УлЛита” значительно лучше человеческого перевода. Я нахожу этот факт крайне занимательным. Скорее всего, он говорит о том,