Читать книгу "Вместе - Дэйв Эггерс"

что такие профессии, как редактор, архивариус и переводчик, скоро исчезнут. У тебя есть вопросы?

– Нет, – сказала Дилейни, хотя один очевидный вопрос у нее, конечно, был.

– Мне кажется, очевидный для тебя вопрос – что ты будешь читать, – сказал Грегори. – Учитывая, что ты здесь не постоянный сотрудник – если не сказать посторонний человек, – я предлагаю выбрать то, что тебе самой нравится. Согласна?

***

Ни в этот день, ни на следующий никто, кроме Грегори, не разговаривал с Дилейни. Он предложил ей побродить по хранилищу и ознакомиться с содержимым. Под Читальным Залом было еще два этажа с документами, книгами, газетами, научными трудами.

Дилейни было приятно побыть одной, и она закопалась в самые нижние уровни. Ей казалось, что она попала в какой-то архив девятнадцатого века, собранный без всякой системы. Она никак не могла понять, пытались ли его хоть как-нибудь упорядочить. Здесь имелись целые секции с коробками, подписанными именем автора или названием раздела. Были шкафы с папками, расставленными тематически: антимонопольное законодательство, неприкосновенность частной жизни, клевета, порнография, фашизм, несанкционированно собранные данные. А еще – на столах, без всякой маркировки – горы непереплетенных рукописей, кое-как отпечатанные манифесты, самодельные сборники статей. Никто не обращал никакого внимания на Дилейни, так что она часами бродила, рассматривая книги, подшивки, распечатки.

А потом она нашла коробку с надписью “Исследования «ВладейСобой»”. Это была ничем не примечательная коробка, похожая на все прочие, без малейшего намека на важность. Однако внутри обнаружились документы с грифом КОНФИДЕНЦИАЛЬНАЯ И ЗАКРЫТАЯ ИНФОРМАЦИЯ – свяжитесь с Джейкобом. Но поскольку Грегори специально подчеркнул, что Дилейни может читать все, что имеется в Читальном Зале, она отнесла коробку в свободный угол зала, куда проникал солнечный свет. РАНДОМИЗИРОВАННОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ – значилось на обложке первой папки, а дальше более мелким шрифтом: Влияние долговременного использования “ВладейСобой” на лиц в возрасте 34–37 лет.

Сердце у нее гулко ухало. Она открыла исследование на середине.

Участница исследования под номером 277 сегодня была найдена на нижней площадке лестницы. Она не понимала, как попасть на второй этаж. Ее “ВладейСобой” не обновилось. Участница сознавала нелепость ситуации, но все равно не могла добраться до второго этажа без указаний программы. Она смеялась над своей глупостью и извинялась. Когда ей предложили отказаться от участия в эксперименте с “ВладейСобой”, это решение она также не смогла принять.

Дилейни подняла взгляд, уверенная, что читает нечто запретное. Но никто за ней не следил. Она перелистнула еще несколько страниц.

У участницы 112 было выявлено острое маниакальное состояние и бессонница. “ВладейСобой” установило невысокую цель по продолжительности сна, но участница 112 все равно не смогла ее достичь, несмотря на неоднократные вмешательства. Уровень стресса повысился, и бессонница усугубилась. Этот цикл продолжался до тех пор, пока ее непосредственные подчиненные не направили ее в Высотку.

Возможно, речь про Кики, подумала Дилейни. А даже если это не Кики, то кто-то вроде нее. Их полно – людей, которые передали контроль над собственной жизнью в руки программы и теперь не знают, как попасть с первого этажа на второй.

***

На следующий день Дилейни наткнулась на растрепанный ворох бумаг авторства Мерсера Мадейроса. Это имя показалось ей смутно знакомым, но она никак не могла вспомнить, кто это. Он написал нечто под названием “Права человека в цифровую эпоху”. Она начала читать, но тут почувствовала рядом чье-то присутствие. Это был Грегори.

– Если тебе такое интересно, то мы только что получили вот это, – сказал он и поставил перед ней коробку, заполненную распечатками.

На верхнем листе значилось: “Согнуть и сломать”, Мина Агарвал, PhD.

– Слышала о ней? – спросил Грегори.

– Да, – ответила Дилейни, надеясь, что ей не придется ничего больше говорить.

Грегори молчал на секунду дольше, чем это было уместно.

– Что ж, она весьма убедительна, – наконец произнес он. – Тебе стоит прочитать. Это новое. Я думаю, у нас одна из немногих копий. Или даже единственный экземпляр.

Не считая писем, Дилейни уже много лет не читала ничего нового, написанного Агарвал. Она избегала искать информацию о ней и ее работе в Сети и даже подписываться на ее статьи. Поэтому теперь, когда ей предложили почитать новую статью Агарвал прямо здесь, во “Вместе”, она почувствовала себя на седьмом небе. Опасаясь, что ее в любую секунду могут остановить, Дилейни принялась быстро читать.

С каждым годом мы тратим все больше времени на изучение друг друга, суждения друг о друге и мысленное уничтожение друг друга. И еще удивляемся, почему лекарства становятся все мощнее. Мы отупели и хотим быть еще тупее.

Дилейни огляделась. Никого, похоже, не интересовало, что она читает, и все равно у нее было ощущение, что за ней следят. Она перевернула страницу.

Мы – вид в процессе редукции. Эпоха исследований уступила место эпохе интроспекции.

Страха. Осторожности.

Мы ничего не ищем.

Мы ничего не изобретаем.

Мы ничего не прощаем.

Вид, который сидит в своей замкнутой сфере, где особи глядят только друг на друга, не может выжить. Мы заняты постоянным осуждением друг друга, поэтому мы – вымирающий вид. В таком климате не может взрасти ничего великого. Нельзя в таких условиях вести нормальную человеческую жизнь. С каждым годом, с каждым днем мы становимся все более покорными и запуганными, и каждый час приносит нам новые запреты на действия и слова, и во всех случаях наказанием для нарушивших правила оказывается исключение из сферы – своего рода цифровая высшая мера. Каждое новое поколение претендует на все более развитую эмпатию, но при этом каждое новое поколение все меньше умеет прощать. И конечно же, с каждым годом технологии дают нам все больше гарантий, что ни одна ошибка не останется незамеченной.

Дилейни снова оторвалась от чтения. Солнечный свет, пробивавшийся сверху, отбрасывал размытые блики на потолок. Она верила Грегори, но все равно оглядела потолок в поисках камер. Нет, никакого наблюдения нет. Она стала читать дальше.

Вопрос в том, становимся ли мы другим биологическим видом. Никогда ранее человечество не эволюционировало настолько стремительно и массово. Глобализм позволил «Вместе» дотянуться до всех людей на Земле одновременно. Никогда раньше не было возможности положить начало движению, поставить цель или запустить продукт так, чтобы они стали доступны всем в один и тот же день. И, судя по моим исследованиям, мы никогда еще не были настолько податливы. Мгновенное принятие практически любой инновации не имеет исторических прецедентов. Из-за этого в мире осталась лишь маленькая группа несогласных, которая пытается выживать аналоговыми