Читать книгу "Полуночный Сокол - Дэвид Геммел"

— Бэйн! Бэйн!

Казалось, голос доносится издалека, и. Бэйн почувствовал, как руки Ворны оттаскивают его от тела Морригу. Он застонал и упал на землю. Затем он увидел фигуру Коннавара, склонившегося над колдуньей. Бэйн перевернулся и неуверенно поднялся. Пошатываясь, он подошел к Коннавару, оттащил его от колдуньи и положил на траву.

— Что случилось? — спросил Бэйн Ворну.

— Ее дух проник в вас обоих, я боялась, что она вас убьет.

Бэйн закрыл руками глаза.

— У меня было видение, Ворна, я видел, как Коннавар сражается с медведем. Я видел, как в пещере он… говорил с тобой о маме.

— Он очень любил ее, — мягко сказала Ворна, — они хотели пожениться.

— Я понял, она… предала его.

— Не думаю, что это было предательство, — сказала она. — Ариан была ветреной и слабой, ей требовалась опора, мужчина, на которого она могла бы положиться. Все считали, что Коннавар умрет. Ариан испугалась и вышла за Касту. Но все это давно в прошлом, и хватит об этом.

Король заворчал и пришел в себя.

— Нужно сделать носилки, — сказал он, — второй раз я не смогу перенести такое.

— Что ты видел? — спросила Ворна.

— Нужно вырезать шесты, — продолжал Коннавар, — и натянуть на них плащ Бэйна. Из того, что у нас есть, это самое прочное полотно. Думаю, он выдержит вес Морригу.

Коннавар поднялся на ноги. Ворна подошла к нему:

— Что ты видел, Конн?

— Слишком многое, — ответил король и, обнажив меч, ушел в лес, откуда вскоре вернулся с двумя толстыми ветками.

Обрубив сучья и листья, он разложил плащ на земле и, сделав с обеих сторон несколько продольных надрезов, продел сквозь них ветки.

— Нам все равно придется положить ее на носилки, — заметил Бэйн.

— Правильно, — согласился Коннавар, — давай быстренько ее поднимем.

Установив носилки рядом с Морригу, они заняли свои места и положили ее на носилки. На этот раз не было никакого мерцающего света, и Бэйн с Коннаваром пошли за Верной на юго-запад. Нести было тяжело, и, поднимаясь на холм, оба сильно вспотели. И вот на огромной поляне они увидели круглую стену из золотых камней, озаренных лучами восходящего солнца.

— Я… я не вижу никаких чудовищ, — прорычал Бэйн, у которого ужасно болели все мышцы.

— Еще не время, — отозвалась Ворна.

Они медленно подошли к Каменному кругу. Снова у ног сгустился туман, окутывая камни, он поднимался все выше и выше, загораживая солнечный свет. Туман становился все гуще и чернее, пока наконец черным куполом не повис над Каменным крутом. В центре, на длинном плоском алтаре, появилась сияющая фигура. Бэйн и Коннавар поднесли Морригу к самому кругу и аккуратно положили на землю.

Фигура у алтаря глухо зарычала. Бэйн вытащил меч и глубоко вздохнул. Как и описывала Ворна, зверь был почти восемь футов ростом, тело покрывали серебряные пластины, на длинных лапах — страшные кривые когти. Бэйн посмотрел на его морду: длинный нос походил на волчий, а зубы были как кинжалы.

— Я нападу на него слева, а ты справа, — сказал Бэйн, оборачиваясь к королю. — Что ты делаешь?

— Коннавар уже отстегнул перевязь и снимал нагрудник, кольчугу, нарукавники и наголенники.

— Ты что, хочешь сражаться нагишом?

— Я вообще не собираюсь с ним сражаться, — ответил Коннавар.

— Что ты придумал?

Коннавар присел на колени возле носилок и подсунул руки под Морригу. Сильным рывком король поднялся на ноги, и его колени прогнулись под тяжестью ноши. Один нерешительный шаг, потом еще один, и он вошел в круг, пройдя между двумя самыми большими камнями. Зверь тут же двинулся к нему, а Бэйн вбежал в круг и, поднырнув под раскачивающейся когтистой лапой, ударил в живот зверя мечом. Меч отскочил, что-то сильно ударило Бэйна в грудь и вышвырнуло из круга. Он больно стукнулся о землю, но успел перевернуться и увидеть, как Коннавар, шатаясь, идет к алтарю. Над ним нависло чешуйчатое чудище, издавшее пронзительный вопль. Король не обратил на него никакого внимания и, дойдя до алтаря, положил на него Морригу и ворона.

Едва тело колдуньи коснулось камня, как темный ночной купол исчез. Солнечные лучи упали на чешуйчатого зверя, и он стал бледнеть и съеживаться. Бэйн поднялся, и они с Ворной вошли в Каменный круг. Тело Морригу задрожало, на груди разгорелось пламя, и тут же занялось платье. Огонь перекинулся на пальцы, которые казались сухими и жесткими, как глиняные черепки. Вуаль загорелась и отлетела от лица, когда пламя с ревом вырвалось из глаз. Огонь становился все ярче и ярче, и Бэйн, Ворна и Коннавар отступили от алтаря, прикрыв ладонями глаза.

Огонь быстро догорел, но алтарь сиял нестерпимо ярко.

— Отвернитесь! — властно произнесла Морригу. — Вы не должны видеть выход открытым.

Они послушались и снова услышали ее голос:

— Я всегда любила этот мир, который сидхи назвали Тир-иа-Нох, мне так хотелось верить, что однажды он будет кормить душу вселенной, которая его породила. Ты, Коннавар, говорил, что двадцать лет защищаешь жизненные устои кельтонов, А я провела двадцать тысяч лет в самых разных мирах, защищая саму жизнь. Жизнь — это дух. Без духа жизнь невозможна, и в глубине души это знает каждый кельтон, а жители Города, за исключением некоторых сектантов, не понимают. Я видела, как от разрушений и завоеваний, произведенных армиями, которыми движут лишь жадность и похоть, рушатся миры. Здесь ваш главный враг — Город, в других мирах это Рим, Кагарис, Шефния или Пакалин. Меняются лишь имена, но результат всегда тот же — гибель духа и гибель мира. — На секунду Морригу замолчала, потом обратилась к Коннавару: — Двадцать лет назад ты попросил меня об одолжении, и я сказала, что долг придется отдавать. Так вот, когда к тебе обратится с просьбой брат, сделай так, как он просит, не смотря ни на что, вне зависимости от обстановки и других дел. Ты понял? Сделай так, как он просит.

— Который из братьев? — спросил Коннавар.

— Ты сам поймешь который. Сделаешь, как я прошу?

— Я же сказал, что сделаю. Я сдержу слово, в своей жизни я не выполнил лишь одно обещание.

— Хорошо, — сказала Морригу, — а теперь ты, Бэйн, ты ведь сделаешь мне одолжение?

— Что вам угодно, леди?

— Ты сможешь прийти сюда через восемь дней, в первое полнолуние после равноденствия?

— Да, и что я должен буду сделать?

— То, что сочтешь нужным. А теперь… прощайте. Свет погас, алтарь исчез.

— Обычное «спасибо» было бы куда приятнее, — сказал Бэйн.

Коннавар надел кольчугу и нагрудник, затем пристегнул перевязь. Бэйн подошел к нему.

— Откуда ты знал, что зверь на тебя не нападет? — спросил он.