Читать книгу "Полуночный Сокол - Дэвид Геммел"

— К выходу? — переспросил Бэйн.

Многие сидхи уже покинули нас, — объяснила Ворна, — они ушли в другие миры, где сила волшебства еще сильна. Не знаю, почему Морригу так задержалась.

— Где этот выход? — спросил Коннавар. — Может, нам отнести ее туда?

— Не знаю, — призналась Ворна, — я никогда не заходила в лес так далеко.

— А ты можешь проникнуть в ее дух? — спросил Коннавар. — Ты ведь уже пробовала, когда спасала меня.

— Слиться с духом сидха? Не знаю, смогу ли я и выдержит ли мое тело.

Не… выдержало бы, — прошептала Морригу, — и вам не отнести меня к выходу, его стережет чудище, с которым вам не справиться.

Ворна взяла ее за руку.

— Покажи мне выход, — настаивала она.

На руке Морригу заплясал огонек, который переместился на руку Ворны. Знахарка на мгновение будто оцепенела, потом вскрикнула и упала на руки Коннавара.

— Как больно! — прошептала она, боясь пошевелиться, но боль постепенно утихла.

Верна взглянула на Морригу, которая опять потеряла сознание.

— Выход совсем рядом, — сказала она, — примерно полмили на юго-восток, окруженный стеной из золотого камня. Там есть проход, который называется Пиар Да Найк, или Дорога Жизни. Ее нужно отнести туда так, чтобы тело прошло между двумя самыми большими камнями. Дорогу Жизни стережет чудовище, огромное и страшное. Оно похоже на медведя, но когти и зубы длиннее, а шкура прочнее железа. Вы слышали, что она сказала: «Ни один смертный с ним не справится». Что же нам делать? — спросила она Коннавара.

— Однажды она помогла мне, — вздохнул король, — а я до сих пор не вернул ей долг. Это неправильно, и я отнесу ее к выходу и, если необходимо, вырву сердце у чудовища.

— Боюсь, один ты ее не донесешь, — сказала Ворна, — минуту назад я подняла ее руку. Она кажется худой и хрупкой, но весит во много раз больше здорового взрослого человека.

— Коннавар обхватил лежащую без сознания Морригу и попытался приподнять.

— Она будто прикована к земле. Ты мне поможешь? — спросил он Бэйна.

— Почему бы и нет, не каждый день увидишь, как король сражается со страшным медведем.

Отец и сын обхватили ее с разных сторон и уже собирались поднять, когда из-под шали Морригу появилось сияние и под кожей замерцали огоньки.

— Отпустите ее! — вскричала Ворна.

Но было уже поздно, сияние окутало Бэйна с Коннаваром, казалось, внутри их тел бушует пламя.

Бэйн открыл глаза и понял — что-то изменилось. Он моргнул, словно пытаясь проснуться окончательно. Его зрение стало острее, чем когда-либо в жизни. «Нет, не острее, подумал он, — шире!» С места, где он сидел, Бэйн видел деревья и впереди и сзади. «Странно», — подумал он, попытался встать, но тут же почувствовал колющую боль. Испугавшись, Бэйн посмотрел вниз. Его сердце неистово забилось, но не оттого, что он, как оказалось, запутался в колючих кустах куманики, а потому, что, взглянув вниз, Бэйн увидел не собственное тело, а светлые ноги оленя. Шипы впивались в тело и ранили ноги и бока. Бэйн закричал, но услышал лишь испуганное блеяние. Неистово работая задними ногами, он попытался выпутаться из колючих кустов, приподнялся, но потом снова упал. Одна из веток сломалась и хлестнула его по лицу, ранив нежную кожу длинной шеи. Затем Бэйн увидел идущего в его сторону мальчика. Ему было лет десять, рыжие волосы обрамляли бледное веснушчатое лицо. В руках у ребенка был старый бронзовый нож, он шел к нему через колючие кусты, которые тут же обвились вокруг его тела, разрывая тунику и царапая лицо. С минуту Бэйну казалось, что мальчик собирается его убить, и он принялся неистово биться. Мальчик сказал: «Не бойся, маленький, я помогу тебе».

Голос звучал успокаивающе, и олень Бэйн заглянул в странные глаза ребенка. «Это Коннавар», — подумал он. Мальчик медленно перерезал колючие ветки и помог оленю выбраться.

Мир перевернулся, и стало темно. Когда темнота рассеялась, Бэйн почувствовал, что его куда-то быстро несут. Молодой человек, довольно неловко бегущий вверх по холму, нес его на руках. Внезапно Бэйн почувствовал собственную слабость. Руки стали тонкими и слабыми, без малейших признаков мышц, а ног он вообще не чувствовал. Повернув голову, он тут же об этом пожалел, потому что увидел, как за ним, ломая кусты, несется медведь. На его морде была кровь, и он приближался. Бэйн взглянул на напряженное лицо своего спасителя. Это был Коннавар, молодой, без бороды, он бежал, сжав зубы и судорожно глотая воздух. Бэйн услышал чей-то голос и понял, что слышит самого себя. «Брось меня, спасайся!»

Юноша остановился. Бэйн почувствовал, что его бережно опускают на траву. Молодой Коннавар вытащил кинжал и бросился на наступающего зверя.

— Беги, пожалуйста! — услышал он собственный голос.

— Я вырву этому зверю сердце! — крикнул Коннавар и прыгнул на зверя.

В немом ужасе Бэйн смотрел, как когти медведя впились в хрупкое тело молодого воина, а зубы стиснули плечо так, что оно хрустнуло. Коннавар дрался до последнего, пока зверю не надоело терзать его окровавленное тело.

Снова стало темно, и когда Бэйн открыл глаза, то почувствовал такую нестерпимую боль, что чуть не потерял сознание. По правде, юноша отчаянно молился, чтобы сознание его покинуло и он ничего не чувствовал. Он лежал на длинном столе лицом вниз, его раны были перевязаны, но тело горело огнем. Бэйн увидел Ворну, сидящую рядом, она казалась моложе, но на ее лице была написана усталость.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Лучше, — услышал он собственный голос.

— Ты еще не скоро поправишься, парень.

— Я должен выздороветь к празднику, — сказал он, — я женюсь на Ариан.

Бэйн почувствовал, как, несмотря на боль и раны, сердце радостно встрепенулось, но тут же увидел, как погрустнели глаза Ворны.

— Тебе нужно отдохнуть, — велела она.

Бэйн-Коннавар сидел верхом на пони. Он очень устал и ослаб. Пока он ехал в Три Ручья, у дороги стояли люди, которые приветствовали его и хлопали в ладоши. Боль до сих пор обжигала его тело, но он искал среди толпы золотоволосую девушку, о которой так долго мечтал. Бэйн почувствовал, как горько стало Коннавару, когда он понял, что ее нет среди встречающих.

Ему помогли слезть с пони, и Бэйн увидел Мирию и Руатайна, которые помогли ему добраться до кровати. В глазах снова потемнело, и из темноты донесся голос: «Наверное, ты еще не слышал про Ариан. В праздник Самайн она вышла замуж за Касту».

Из груди несчастного вырвался стон, и Бэйн почувствовал, как его захлестнула горечь.

«Мне очень жаль, Конн, — произнес все тот же голос, — я ведь говорил тебе, что она совсем тебя не любит»,

Бэйну стало больно, и он почувствовал, что раненому юноше все меньше и меньше хочется жить. Единственным, что поддерживало его, была злоба, которая проросла в сердце, как напоенная ядом роза.