Читать книгу "Память всех слов. Сказания Меекханского пограничья - Роберт М. Вегнер"

«Я хотел прожить жизнь так, чтобы не пришлось за нее извиняться, Владыка», – шепчет он.

Вор прикрыл глаза.

– Кем был Рауна?

– Не был, а была. Ведьма и воительница, прибывшая вместе с Оумом. И пока он укоренялся, она двинулась на разведку, чтобы исследовать опасности этого острова и принести вести перепуганным странникам. Встретила город, заселенный чужаками, одержимыми злыми силами. Уже собиралась туда войти, чтобы принести им избавление копьем и стрелами, когда на ее дороге встал Имили. Был он демоном, покрытым жуткими рисунками, с одним глазом, белым, словно облака, и одной железной ногой. «Я стражник этого места, – сказал он, – и все здесь принадлежит мне. Ты должна меня победить, Отверженная, если желаешь сюда войти».

– Они сражались?

– Три дня и три ночи без передышки. Рауна сломала свой меч о его железную ногу, его оружие раскололось на ее щите. Она выпустила сотню стрел, но его кожа была из стали, и стрелы ему не повредили, зато копьем он распорол ей бедро до самой кости. Она бросила в него… ты точно хочешь слушать? Обычно мы рассказываем это детям.

– Говори. Пожалуйста.

– Ладно. Она бросила в него всеми своими заклинаниями, а он ответил ей тысячью ударами, которые валили деревья и дробили камни. Но по мере того, как они сражались, его стальная кожа стала отпадать кусками, а когда кровь и пот смыли рисунки, из-под них показался мужчина, благородный и гордый, словно прекраснейший олень. Да и он, когда ушла ярость битвы, увидел, что сражается с женщиной: высокой, белокожей красоткой, что затмевала солнце. И понял, что тот, кто настолько красив, не может быть зол, а потому удержал очередной удар, она же тоже замерла, словно статуя, потому что в битве этой великие чары опали с жителей города и Рауна увидела лишь испуганных людей. А Имили в ее глазах узрел печаль и милосердие, и это разбило его сердце, и вот он отшвырнул копье, готовый принять ее удар грудью. Они взглянули друг на друга, и таким-то образом родилась первая любовь между местными обитателями и теми, кого привела сюда воля Оума. Так родились сеехийцы.

Легенда изменила имена, хотя оставила такую подробность, как искалеченный воин. Имили. Имвили. А звучание этого имени дало воспоминание, живое, словно принадлежало оно ему, Альтсину Авендеху, вору из Понкее-Лаа. Но было это воспоминание Реагвира, или, скорее, его Кулака Битвы. Он сжал зубы так, что почувствовал, как один из них ломается.

Пошел вон.

Пожалуйста.

– Это ничего не даст, парень. Он сидит в твоей голове давно и медленно становится частью тебя. А скорее, это ты становишься его частью. Можно влить воду и вино в стакан настолько аккуратно, чтобы они создали два отчетливых слоя, но через некоторое время они все равно перемешаются.

– Что за «он»? А, ведьма? Что за «он»? Ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем говоришь.

– Не имею. А скажешь мне? Нет. Вижу, что нет. Но Оум хочет тебя видеть, а Эурувия – желает убить. Да. Она знает, что ради нее наш бог не открыл бы глаз и не заговорил бы, а потому ненавидит тебя искренне, словно покинутая любовница. А потому я должна знать, почему я рискую столкновением с другой ведьмой – пусть даже я и могу ее победить. Не хочу сражаться не пойми за что.

– Я думал, – вкус крови во рту и боль зуба помогли ему сосредоточиться – было на чем, – я думал, что Черные Ведьмы самые сильные среди вас.

– Они сильны, как силен королевский герольд, провозглашая приговоры и законы. Они – Голос Оума, вот что делает их сильными, но, когда Оум молчит, голос становится лишь пустым звуком. Но они знают, какова цена, – и знают до того, как заплатят, а потому не должны жаловаться или пытаться кого-то обмануть.

– Торгуя с континентом без посредничества Каманы?

Она вздернула брови, а морщины на лбу начали напоминать каньоны:

– О-о-о. Откуда знаешь? Впрочем, неважно. Лично я не думаю, что Оум желает тебя видеть из-за тебя самого. Скорее, дело в том, что случилось вчера. По миру идет волна, трепет Силы, колебание равновесия, над которым так долго работали. Боги в удивлении глядят в сторону реальности смертных, демоны разевают пасти, ощущая кровь и гибель, извечные сущности поднимают головы. Те, кто полагает, что они имеют право отрезать нашу ветвь от Древа Вечности, готовят топоры – пусть даже вне этой ветви за ними ничего не осталось и сами они погибнут тоже. Те же, кто желает привиться к тому Древу, острят ножи. Одни отказывают нам в праве на… существование, другие просто желают занять наше место, а третьи думают о возмездии за старые обиды, которых мы не наносили. Леса не вырастут, но, возможно, примутся саженцы. Но так бывало и тысячу лет тому назад, и все оказалось мыльным пузырем. Что, если и вчерашние громы были лишь фальшивкой?

И тут Альтсин понял, что судьба решила нагнуть его еще сильнее и кроме божественного сукина сына, сидящего в голове, подготовила встречу со старой сумасшедшей. К тому же той, чье одно слово могло решить проблему его жизни и смерти.

Прекрасно.

– Не понимаешь, о чем я говорю? – улыбнулась она ласково. – Как и я. Это бормотание Оума. Его – как бы лучше сказать, ведь речь о боге – бурчание. Он порой говорит так, когда оживает на миг, перед тем как либо откроет глаза, пожирая жизнь Слуг, либо зажмурит их на много дней, вновь погружаясь в дрему. Мы записываем его слова, пытаясь понять их смысл, но пока что без толку. Эти он произнес сегодня утром, прежде чем приказал послать за тобой. Не смотри так, словно ты ничего не слышал о колдовстве передачи известий. Потому-то мы и боимся, что он пытается нас о чем-то предупредить, но не может, а когда мы наконец поймем, что он хотел сказать, предназначение уже будет стоять у нас на глотке кованым сапогом. Я надеялась, что один из вас скажет мне, что все это означает.

Вор посмотрел на нее, прищурившись. Голова начинала пульсировать болью.

– Один из нас? То есть тот второй во мне? А если это демон, который выскочит и пожрет твой разум?

– Это не демон. Я уже имела дело с демонами. Рядом с тем, что я в тебе чувствую, самый сильный из них выглядит как шпротина подле кита. И все же, парень, ты ему сопротивляешься. Причем так результативно, что эта сила не осмеливается захватить твое тело. И выводы, которые из такого можно сделать, превращают мои кости в воду.

Они обменялись взглядами. В глазах старой ведьмы Альтсин впервые заметил нечто, что могло бы показаться страхом. И предпочел не продолжать этой темы.

– Что случилось вчера? Что это было?

– Не знаю. Ты когда-нибудь наблюдал поверхность моря, когда вдруг она приходит в движение? Маленькие рыбки выскакивают из воды, большие уплывают прочь, тут и там появляются водоворотики и волны… И тогда ты знаешь, что в глубине что-то случилось. Может, вышла на охоту стая дельфинов, может, оторвался кусок скалы, а может, тряхнуло дно, и вода вот-вот начнет отступать, чтобы через миг понестись в твою сторону. Точно так же было и вчера. Что-то случилось далеко отсюда, на северо-востоке, а волна, поднятая теми событиями, понеслась сквозь мир. Аспектированные источники пришли в смятение, взволновались, и как минимум два из них поменяли… вкус. Первичная Сила зашипела, а боги зашевелились. Это не первая такая волна, что проходит сквозь мир за последние годы, но нынешняя – самая странная. Мне кажется, что малые чародеи и жрецы могут ее даже не замечать, как шпротина не заметит, что вздрогнул океан. А ты заметил и отреагировал очень интересно, чем привлек внимание нашего бога.