Читать книгу "Под сенью каштанов - Маурин Ли"

Немного погодя, придя в себя, Броуди втайне порадовалась тому, что он ушел. Она бы возненавидела себя за то, что изменила Колину.

Что ж, недаром говорится: нет худа без добра. Теперь она, по крайней мере, точно знала, на каком свете пребывает.

Внезапно устоявшийся порядок вещей оказался нарушен, и события помчались вскачь. Компания по торговле недвижимостью предложила за дом такую сумму, что у Броуди закружилась голова.

Затем Рэйчел сообщила ей, что отец Тайлера уже подписал контракт на покупку дома для них.

— Мачеха Тайлера — очень милая женщина, хотя сам Тайлер и клянется, что нисколечко не любит ее. Ей всего тридцать, но она не может иметь детей. После Рождества я возвращаюсь в школу, а она будет присматривать за Поппи. Откровенно говоря, я даже соскучилась по школе. Ведь я всегда хотела стать учительницей. К тому времени, когда я получу надлежащее образование, Поппи и сама пойдет в первый класс.

— Когда вы переезжаете? — спросила Броуди.

— Ну, в общем-то, сейчас они готовят для нас комнату в своем доме, потому что на покупку нашего уйдет еще несколько недель. Через пару дней, полагаю. — Девочка явно чувствовала себя не в своей тарелке. — Надеюсь, вы ничего не имеете против? Но здесь ужасно холодно, даже когда обогреватель работает на полную мощность. Мне приходилось брать Поппи к себе в кровать, чтобы она не замерзла.

— Боже мой! — Броуди не знала, что сказать. Похоже, она оказалась никудышной домовладелицей. Хотя, быть может, не отдавая себе в том отчета, она старалась побыстрее избавиться от своих жильцов. — Мне будет не хватать тебя и Поппи.

— Спасибо. Мы тоже будем скучать по вас и по вашему чудесному садику.

Ванесса начала готовиться к переезду в дом Реджи. Броуди и Чарли помогали ей переносить вещи. А Колин, кажется, окончательно уверовал в то, что Броуди вернется в Кросби, и донимал ее вопросами о том, когда можно будет забрать ее пожитки.

— Еще рано, — отвечала ему Броуди, хотя и сама не понимала почему. Она не находила себе места, ее грызло разочарование, но его причина была ей прекрасно известна.

— Ты ведь не передумаешь, а? Ты всегда говорила, что подаришь Джошу и Мэйзи большую сумму денег после продажи «Каштанов». Или ты собираешься взять свои слова назад?

— Им я этого пока не говорила, не правда ли? — вспылила Броуди. — Кем ты меня считаешь, черт побери? — У нее самой останется достаточно денег, чтобы купить отдельную квартиру, а Колин может идти и повеситься, если ему так хочется. Впрочем, разве можно всерьез рассчитывать на то, что любящий вас супруг никогда не сделает какого-нибудь идиотского замечания?

— Извини меня, — покаянно пробормотал Колин. — Иногда я говорю, не подумав. Просто я очень боюсь потерять тебя.

— Ты не потеряешь меня, — со вздохом сказала ему Броуди.

Рэйчел и Поппи уехали, пообещав, что на Рождество они все соберутся у Ванессы, которая приготовит праздничный обед. Она пригласила всех, включая семейство Броуди в полном составе.

— Мне придется записаться на ускоренные курсы кулинарного искусства, — смеясь, сказала Ванесса. — Я еще никогда не готовила рождественский обед в одиночку.

Утром в последний понедельник октября она закончила переносить вещи в дом к Реджи, а потом заглянула к Броуди в комнату, чтобы попрощаться.

— Ну вот и все. Я отбываю, — заявила она.

Броуди потерянно сидела на кровати. Ей было тоскливо и одиноко. Она смотрела, как ветер гоняет за окном облетевшие листья.

— Вы будете искать себе новую работу после того, как устроитесь и обживетесь у Реджи? — поинтересовалась она.

На щеках Ванессы выступил легкий румянец.

— У меня уже есть работа. Я ведь художник, но при этом намерена стать еще и домохозяйкой, ухаживать за Реджи и Чарли. Кроме того, я очень постараюсь родить ребенка — или лучше нескольких.

— Я вам завидую, — задумчиво протянула Броуди. — А вот для меня роль домохозяйки и матери — пройденный этап; теперь я намерена сосредоточиться на карьере.

— В таком случае, удачи вам, Броуди.

— И вам удачи, Ванесса.

Не успела Ванесса уйти, как появился Джим, который, по его словам, прошелся по магазинам на Кросби-роуд. Сегодня после обеда он отправлялся в Хитроу, чтобы успеть на вечерний рейс в Саудовскую Аравию. Броуди вышла в коридор, чтобы встретить его.

— Прошу прощения, — извинился он, увидев ее. — Вы, наверное, ждете, когда я уеду, чтобы и самой перебраться отсюда?

— Пожалуй, мне все-таки придется уехать. — Сердце у нее сжалось при мысли о том, что, расставшись сегодня, они могут больше никогда не увидеться.

— Я постараюсь управиться побыстрее. Сейчас сложу свои вещи и буду готов. Я купил себе зубную щетку, мыло и кое-что из белья. — С этими словами он вошел в комнату Дианы, где на кровати уже лежал его собранный рюкзак.

Стоя в коридоре, Броуди рассеянно потирала лоб. «Я не хочу, чтобы ты уезжал!» — хотелось ей крикнуть, но она промолчала.

Джим вышел из комнаты дочери. На его правом плече висел рюкзак. Одинокий путешественник, странствующий по миру, не желающий обзаводиться постоянными привязанностями и вести оседлый образ жизни. Она была ему не нужна. И уж, конечно, его не посещали идиотские и возмутительные мысли на ее счет, которые не давали покоя ей самой.

— Я пообещал мальчишкам не терять с ними связи, — пробормотал он. — Если вам что-нибудь понадобится, передайте через них.

— Хорошо, — покорно согласилась Броуди, а про себя подумала, что вряд ли это когда-нибудь случится.

Он обнял ее за плечи.

— Спасибо тебе, девочка, — широко улыбнувшись, сказал Джим. Он пожал ей руку и поцеловал в щеку, не давая ей опомниться.

— Спасибо, Джим, и до свидания.

Она в последний раз взглянула в его синие глаза, а потом отвернулась. За спиной у нее мягко щелкнул замок. Он ушел. Звук захлопнувшейся двери негромким эхом прокатился по дому, и вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь случайным поскрипыванием и мерными вздохами старинного особняка. Броуди сложила в сумку оставшиеся вещи и досчитала до ста, чтобы, когда она выйдет за порог, Джима уже не было.

Броуди открыла дверь и вышла на улицу. У нее было такое чувство, словно она только что пробудилась от сказочного сна и все те непривычные и странные эмоции, которые преследовали ее в последнее время, тают на свежем воздухе, как утренний туман. Запрокинув голову, она долго смотрела в пронзительно-синее небо, по которому спешили куда-то белые облака, а потом рассмеялась, искренне и свободно, впервые за долгое время. Прошлое осталось позади.

Налетел ветер и хлестнул ее по лицу длинным побегом плюща. Броуди уже собиралась заправить его за шпалерную решетку, прикрепленную к стене, но вдруг замерла на месте. В глубине темно-зеленых листьев что-то сверкнуло, и это сияние привлекло ее внимание. Она осторожно раздвинула плети, чтобы не уколоться о шипы, и обнаружила внутри, в уютном и защищенном уголке, розу роскошного кремового цвета. Распустившийся цветок был потрясающе красив, а его лепестки, казалось, сделаны из бархата.