Читать книгу "Цепи судьбы - Маурин Ли"

Хильда Доули вслух зачитывала отрывки из «Дейли миррор».

— Похоже, эту ливерпульскую особу выпускают из тюрьмы, — вдруг заявила она.

— Какую особу? — поинтересовалась Одри Стил, когда стало ясно, что никто не собирается комментировать заявление Хильды. Одри была самой старшей и самой доброй из всех присутствующих учителей, Хильду же недолюбливали.

— Ту самую Эми Паттерсон, которая зарезала своего мужа. Ударила беднягу ножом прямо в сердце. Это случилось в пятидесятом. — Хильда неодобрительно хмыкнула. — До замужества она жила неподалеку от нас, в Бутле.

— Неужели? — на этот раз несколько пар глаз с любопытством уставились на Хильду. — Где именно?

— Агейт-стрит. Это рядом с Марш-лейн. А я жила, да и сейчас живу, на Гарнетт-стрит. — Хильда поджала губы, как будто стыдясь этого факта. — Эми была лет на двенадцать старше меня. Я часто видела ее на службе в церкви. Не помню ее девичьей фамилии, но ее мужа звали Барни Паттерсон. У них была дочь, которой в то время было лет пять. Я не знаю, куда она подевалась.

— Какая она была? Я имею в виду мать.

— Хорошенькая, — с завистью произнесла Хильда. Ей самой, с торчащими, как у кролика, зубами и редкими волосами, нечем было похвастаться. Хильде было далеко за тридцать, она никогда не была замужем, ее отец умер, и они жили вдвоем с матерью. — Ужасно хорошенькая. — Ее голос изменился, стал жестким. — Мое мнение — ее следовало повесить.

— Ты хочешь сказать, государство должно было убить ее? — вмешалась Луиза Саттон, участвовавшая в движении за ядерное разоружение и амнистию. Она всегда придерживалась либеральных взглядов.

Я крепко обхватила обеими руками чашку с кофе и, уставившись в окно, сделала вид, что занята своими мыслями, хотя из-за пронзительного голоса Хильды это было почти невозможно. Барни Паттерсон умер от удара ножом в живот, а не в сердце. Так писали тогда газеты.

Интересно, как бы отреагировала Хильда, если бы узнала, что дочь Эми Паттерсон сидит всего в нескольких футах от нее? Когда мне было пять лет, я почти не обратила внимания на то, что мою фамилию — Паттерсон — заменили девичьей фамилией матери — Карран. А теперь мою мать выпускают из тюрьмы. От этой новости мое сердце бешено колотилось.

— Маргарита, если ты сожмешь эту чашку еще крепче, она треснет, — заметила сидевшая рядом со мной Нэн Винтерс. — Я рада, что ты сжимаешь не мою шею.

Я вымученно улыбнулась, ослабила хватку и попыталась придумать остроумный ответ. Мне это не удалось. Обычно в это время, без двадцати девять, все учителя уже были в классах и в ожидании звонка готовились к урокам, а не сплетничали в учительской. Но сегодня шел сильный дождь и ученики не могли играть во дворе, поэтому воспитатели присматривали за ними в классах.

Дождь лил всю неделю, и все уже порядком от него устали, особенно дети, которым тяжело было проводить столько времени взаперти. Совсем скоро римско-католическая школа Сент-Кентигернз в Сифорте до отказа наполнится более чем двумястами пятьюдесятью юными созданиями, в свою очередь переполненными бьющей через край энергией. Все окна запотеют, а полы станут сырыми и скользкими. Туфли будут чавкать, с юбок будет капать вода, дешевые холщовые ранцы некоторых учеников окажутся насквозь мокрыми, а домашнее задание в них — безнадежно испорченным.

Это все не могло не угнетать. Учителя до последней минуты сидели в уютной учительской и покидали ее с большой неохотой. Но сегодня была пятница, притом особая пятница. В четверть четвертого занятия прекращались на время пасхальных каникул. Я представила себе резкую перемену погоды за одну ночь. Вот бы наутро нас всех обрадовали голубое небо, сияющее солнце и распустившиеся повсюду нарциссы. Эта мысль непременно взбодрила бы меня, если бы не тревожные новости, только что прочитанные Хильдой.