Читать книгу "Файролл. Право выбора - Андрей Васильев"

– А что мы подарим Эльке? – заинтересовался я.

– А вот. – Вика отпустила меня и шустро отыскала приличных размеров коробку. – Она всегда любила всякие такие штуки.

В коробке были какие-то гребешки, палочки, брошки, каждая из которых лежала в своем гнезде.

– Это чего? – я потыкал пальцем в гребешок.

– Набор аксессуаров для волос, – пояснила Вика. – Дорогой такой, что мама моя! Она своей гривой гордится, хотя, как по мне, безосновательно, и очень любит такие вещи. Между прочим – сделаны из слоновьей кости. Из бивня, если изготовители не врут, конечно. Но вроде сертификат есть, там тоже про это написано.

Я на секунду завис, после потер лоб и откашлялся.

– Вик, а давай немного попонтуемся, – очень серьезно сказал я жене. – Давай ей скажем, что эта красота из бивня мамонта сделана?

– Да не вопрос, – с готовностью согласилась Вика, видимо, очень довольная тем, что я ее сходу не послал с этими делами. – Сертификат только вынуть надо.

Да, чую, весело мне будет в лоне семьи Травниковых. Мама с папой, сестры и я – залог крепости домашнего очага. Надеюсь, их фамильный особняк переживет наше совместное проживание. А я переживу это приключение. Да, кстати, об особняках.

– Слушай, солнышко, я все как-то забывал спросить. – Теперь уже я присел на пол рядом с Викой и обнял ее за талию. – У мамы с папой двухкомнатные хоромы или трехкомнатные? Собственно – может, я лучше в отеле поживу? Или, что было бы совсем уж идеально – мы поживем?

– Восьмикомнатные. – Вика хихикнула – моя рука проникла под её халат.

– Так ты богатая невеста? – удивился я. Восемь комнат? Они этаж выкупили что ли?

– Мой любимый московский мальчик, – Вика повернулась ко мне и потерлась своим носом о мой, – ты забываешь о том, что не все люди в России живут в панельных, монолитно-кирпичных и прочих высотных строениях. Очень-очень много человек живет в частных домах, зачастую постройки еще того века, причем я имею в виду не таунхаусы и коттеджи. Я говорю о простых домах, у которых есть свое личное крыльцо, а не подъезд, в которых поскрипывают лестницы, в которых пахнет деревом. Вот в одном из таких и живут мои родители. И я в нем жила тоже, пока не уехала покорять столицу.

– Ишь ты, – моя рука направилась в путешествие по приятно-прохладному телу Вики. – И нам перепадет одна из восьми комнат?

– Тебе перепадет, – мягко заметила Вика. – Мои родители консервативны, и пока они не увидят колец на наших пальцах, печатей в паспортах и не покричат «горько»… Ну, ты понял.

– Винтаж, – признал я. – И как же я без радостей плоти почти неделю жить буду?

– А я в ночи буду к тебе прокрадываться. – Вика задышала чуть тяжелее – я уже безобразничал в запретных зонах вовсю. – Это будет очень романтично.

– Ну да. – Я глянул на настенные часы – время еще было. Да и потом – праведник, если что, подождет. Он проповедует смирение и терпение, ну а я люблю грешить. Дадим каждому право заниматься своим делом. – А твоя сестра будет тебя выслеживать и выдавать строгим родителям. Давай будем авансом ее звать Хуанитой!

– Почему Хуанитой? – Наши лица были совсем близко, и мы уже оба дышали прерывисто. Ну да, она решила отплатить мне той же монетой.

– А как еще? Все это напоминает один из бесконечных бразильских или аргентинских сериалов, а главную интриганку в них почти всегда зовут Хуанита. Вот мы ее…

– Да ну ее в задницу! – Вика безжалостно смела в сторону коробки, коробочки и даже коробищу. – Какое мне до нее дело? Да и до всего остального тоже, мне сейчас нужно другое!

И я, конечно, на встречу опоздал. И, если честно, ни капли об этом не жалел.

Официант «Капитала», тот самый, что обслуживал накануне нас с Юлией, увидев меня, маленько сбледнул с лица, в его глазах мелькнуло затравленное выражение, и он судорожно сглотнул.

– Не-не-не, – вытянул я руки, успокаивая его. – Ее не будет, я тут с другими целями, не рандевушными. Меня здесь приятель ждать должен.

– Харитон, друг мой. – Из-за стола в конце зала мне замахал Ерема. – Я тут.

– А, вот и он, – сказал я официанту, на лице которого явно читалось облегчение от отсутствия со мной спутницы. – И тащите сразу ваши колбаски, те, что на здоровенной тарелке, они у вас очень вкусные. И соусов к ним, поострее. И пива кружку, светлого. Литровую!

– Какого? – поинтересовался официант – Нашего фирменного или же…

– Фирменного, – решил не мудрить я. Какая разница, все равно не разбираюсь во вкусовых пивных тонкостях.

А чего скромничать? Платит приглашающая сторона, а потому я собираюсь как следует облегчить ее кошелек. Поесть дома я не успел, а та произвольная программа, которую мы прошли с Викой, порядком раззадорила мой и без того неслабый аппетит. А что я пиво не пью, как правило… Ну, раз в год и палка стреляет.

– Народу у вас прибавилось, – заметил я, проходя мимо столиков, за которыми сидели люди, налегающие на простую и вкусную немецкую кухню.

– Третье число, – пояснил официант. – Многим надоели «оливье» и заливная рыба, вот они и выбираются в город поесть. Каждый год одно и то же.

– Харитон. – Ерема протянул мне руку, я ему ответил тем же и заметил, как он скривился, заметив на моем пальце перстень, подаренный Стариком. Но рукопожатие все-таки состоялось.

– Какое безвкусное украшение. – Ерема брезгливо дернул щекой, глядя на черный камень. – Зачем оно вам?

– Подарок, – не стал скрывать правду я. – Опять же – импозантная штука. Неформат.

– Да уж. – Ерема улыбнулся, но видно было, что через силу. – Что-то закажете?

– Так уже, – бодро отрапортовал я. – Колбасок и всего другого. Составите компанию, там блюдо на четверых рассчитано?

– Я не употребляю мясо. Но я уже заказал овощи, так что, в определенном смысле, компанию я все-таки составлю.

Нет, он не пророк. Он святой. Мяса не ест, за опоздание не упрекнул, смотрит кротко, аки птаха.

– Ну, надеюсь, вид того, как я буду жадно и смачно кусать эти упоительно горячие, острые и жирные колбаски, брызгающие пряным и ароматным соком в разные стороны, и запивать их светлым, чуть горьковатым и очень холодным пивом, вас не смутит? – невинно поинтересовался я.

– Совершенно, – по-детски улыбнулся Ерема. – А вы меняетесь, Харитон, меняетесь. Вы научились искусству подавать пороки как благодеяние, а это серьезный шаг.

– Вперед или назад? – откинулся на спинку тяжелого дубового стула я.

– А это с какой стороны посмотреть, – не стал чиниться Ерема. – С моей – назад, а с вашей… Решите для себя сами.

– Пока не могу. – Я понимал, что сейчас иронизирую над своим собеседником, который смотрел на меня каким-то просто всепонимающим и всепрощающим взглядом, но удержаться не мог. – На пустой желудок у меня отсутствуют способности к системному анализу.