Читать книгу "Моя любимая жена - Тони Парсонс"

Даже при миниатюрности их фигур ступни старух поражали своей кукольностью. Не зная, что за ними наблюдают, одна из соседок Билла сняла синий, совсем детский, башмачок и принялась растирать крошечные пальчики. Зрелище было отталкивающим, поскольку вплоть до ступни нога сохраняла свои естественные размеры. Дряблые мышцы нависали над щиколоткой, колыхаясь при каждом движении. Потом старуха снова надела башмачок и в упор поглядела на Билла.

По радио объявили их рейс. Старухи встали и быстро засеменили на посадку, зажав в руках билеты. Билл проводил их взглядом. Они являли собой ожившее прошлое — живые осколки старого Китая с его варварским обычаем заковывать ноги девочек в особые колодки, мешающие росту. Извращенное представление о красоте, которое по всем западным меркам было не чем иным, как издевательством. Но старухи явно не считали себя калеками. Они привыкли к таким ногам; они десятки лет ходили на таких ногах. У этих старух были иные понятия о норме.

Раньше Биллу казалось, что он просто не выживет, если потеряет Цзинь-Цзинь. Но он и здесь ошибался. С этим можно справиться. Конечно, будет больно, но постепенно он привыкнет жить без нее. И она тоже привыкнет.

Старухи почти скрылись в воротах зала отправления.

Наверное, можно привыкнуть ко всему. Или почти ко всему.

В самолете на Гуйлинь он был единственным пассажиром.

Стюардесса сидела рядом с ним. Когда самолет начал снижаться, она вцепилась Биллу в руку. Колеса шасси ударились о взлетную полосу, затем самолет подпрыгнул и снова опустился на бетон, попав в плотную водяную стену. Билл слышал, как вода заливает шасси, норовя утащить самолет в сторону, развернуть поперек полосы или даже опрокинуть. Но летчик включил усиленное торможение. Душераздирающий скрежет, и стена брызг стала опадать. Пока самолет подруливал к аэровокзалу, стюардессу вытошнило в бумажный пакет. Билл приник к иллюминатору. За окном — сплошная пелена тропического ливня. Уже который день подряд здесь шли дожди, и никто не знал, наступит ли им конец.

В зале ожидания царили толкотня и давка. Похоже, все население Гуйлиня торопилось покинуть город. Полицейские в зеленой униформе пытались хоть как-то регулировать этот хаос. Билл начал пробираться к выходу, ежесекундно рискуя быть сбитым с ног и раздавленным.

Столы фирм, предлагавших автомобили напрокат, опустели. Билл вышел наружу и направился к стоянке такси. Там не было ни одной машины. Он ждал, слушая ветер и не зная, что делать дальше. Ветер завывал жалобно и предостерегающе. Через несколько минут к стоянке подкатила старенькая «сантана». Еще одна семья, торопящаяся покинуть Гуйлинь. Когда они вытащили многочисленные чемоданы и расплатились с таксистом, Билл просунул голову в окошко.

— Мне надо в Яншуо, — сказал он водителю. — В деревню… она вблизи Яншуо.

Билл только сейчас сообразил, что не знает названия деревни, где жил отец Цзинь-Цзинь. Но он запомнил дорогу и сможет подсказать водителю, куда ехать.

— Нельзя в Яншуо, — на ломаном английском ответил таксист. — Дороги в Яншуо закрыты.

Билл достал бумажник, вытащил оттуда всю наличность и сунул в ладонь водителя, согнув ему пальцы. Водитель смотрел на смятые купюры, скаля желтые кривые зубы. У него было тяжелое, смрадное дыхание.

— Дороги закрыты, — извиняющимся тоном повторил таксист, однако деньги не возвратил.

— Тогда как можно ближе к Яншуо, — попросил Билл, забираясь в машину.

Водитель что-то бормотал себе под нос. По ветровому стеклу хлестал косой дождь. Даже не косой, а почти боковой.

Боковые струи. Билл никогда еще не видел боковых струй. Откуда же тогда дует ветер, заставляя дождь ложиться почти горизонтально?

Такси тронулось. Навстречу двигалась вереница машин. Рядом шли пешеходы. Все они направлялись в аэропорт. Повсюду валялись чемоданы, брошенные их владельцами или сорванные с багажных стоек на автомобильных крышах, обломки деревьев и обрывки рекламных плакатов. Деревья, щиты и растяжки с рекламами обычно становятся первыми жертвами тайфуна.

Билл смотрел из окна «сантаны» на совершенно незнакомый ему Гуйлинь. Наверное, это и есть настоящий Гуйлинь; а тот, где они тогда гуляли с Цзинь-Цзинь, был просто их мечтой.

Вершины известняковых гор скрывались в тумане. Река, вырвавшаяся из берегов, до неузнаваемости изменила весь окрестный ландшафт. Прямоугольники рисовых полей превратились в озера. Казалось, они всегда были озерами. Там, где некогда рыбачил старик с бакланом, стояла громадная баржа, груженная песком. И вдруг, как от удара невидимой молнии, баржа раскололась пополам.

Билл вгляделся, думая увидеть матросов, торопящихся покинуть тонущее судно. Но на барже никого не было. Обе половины быстро опускались под воду. Вскоре уже ничего не напоминало ни о барже, ни о песке. Билл даже протер глаза: не привиделось ли ему это?

Полицейских здесь не было. Дорога контролировалась солдатами Народно-освободительной армии. Несколько солдат вылавливали что-то из реки. Издали это казалось мешком. Но когда они вытянули из воды свой груз и отнесли к обочине, уложив на брезент, Билл понял, что это вовсе не мешок, а труп их погибшего товарища.

— Нельзя ехать в Яншуо! — крикнул водитель, морщась при виде распухшего трупа.

— Поезжай дальше! — выкрикнул в ответ Билл.

«Я начинаю вести себя, как председатель Сунь», — подумал он.

Он понимал таксиста. Деньги получены. Теперь самое время высадить этого «большеносого идиота» и возвращаться в Гуйлинь. Но эта «сантана» для него сейчас — единственная возможность добраться до Цзинь-Цзинь.

Билл не сомневался, что они обязательно достигнут самой деревни. Однако вскоре на пути оказался импровизированный блокпост — тяжелый армейский грузовик, поставленный поперек дороги. Солдат махал им флажком, требуя остановиться. Таксист затормозил. Солдат просунул голову в окошко и что-то произнес. Судя по приказному тону, он требовал немедленно поворачивать назад. Дорогу за спиной солдата скрывала бурая масса оползня.

Водитель что-то пробормотал сквозь стиснутые зубы.

— Есть какая-нибудь другая дорога? — спросил у него Билл. — Есть другая дорога на Яншуо?

— Только эта, — огрызнулся водитель, ударив ладонью по рулю.

Солдат снова что-то крикнул ему, но уже более требовательно и сердито. Так оно и есть: требует уезжать. Водитель стал разворачиваться.

— Мне надо в Яншуо, — упрямо повторил Билл.

Таксист посмотрел на него, как на капризного малыша, требующего невозможного, и выдал короткую фразу. Эта фраза часто звучала в американских боевиках и блокбастерах. Так всегда говорили лихие парни, веля кому-то отстать от них или убираться прочь.

Билл стащил в руки часы.

— Посмотри! Тебе нравятся эти часы? Они дорого стоят. Кучу денег. Возьми их и найди другую дорогу.

Таксист вскинул руку. У него уже были часы, «Ролекс». Конечно, не настоящий «Ролекс», но его устраивала и копия. Часы Билла его не интересовали. Тогда Билл раскрыл пустой бумажник и предложил таксисту черную кредитную карту «Америкэн экспресс». Водитель отвернулся.