Читать книгу "Семья в огне - Билл Клегг"

Он просыпается от рева сирен. Их много, и они совсем рядом. Гудят клаксоны: коротко, сердито, словно звонки, возвещающие о тайм-аутах в баскетбольных играх (в школе он только смотрит баскетбол, сам не играет). На экране мобильника 6:11 утра, но дома никто не спит, и по особому надрыву в мамином хриплом голосе, который перекрывает голоса папы и сестер, становится ясно: что-то стряслось.

Не успев даже скинуть одеяло, Сайлас выдергивает из-под кровати желтый рюкзак. Достает оттуда маленький красный бонг, который недавно – на пятнадцатый день рождения – ему подарил Итан, и заодно пакетик с травой. Пакетика хватило меньше чем на неделю. В основном он курил ее, пока полол клумбы и внутренние дворы богатых нью-йоркцев. Выбрав зеленый комок из маленького серого контейнера с заначкой, он осторожно разламывает его на две части и кладет кусок побольше в железную чашу. Берет початую бутылку воды с тумбочки и отливает немного в бонг, поджигает… Делая вдох, наблюдает, как завиток дыма приближается к его рту, густеет за красным стеклом, а потом медленно разворачивается, словно белая простыня в воде. Когда комочек почти полностью превращается в пепел, Сайлас пускает дым в легкие. Вода в бонге громко булькает: надо вдыхать осторожнее, чтобы не шуметь. Он открывает окно, снимает сетку и высовывается на улицу, делая один-единственный резкий выдох.

Дым парит, попадает в поток воздуха, исчезает; щеки и шею окутывает прохлада. Скоро травка сделает свое дело. Небо на востоке розовое и бледно-голубое, в самой вышине виднеется белый след самолета. Полоска рыхлая и пушистая, стало быть, самолет пролетел где-то час назад, еще до рассвета. Куда, интересно? От дури мысли начинают путаться.

На лужайку неуклюже приземляются четыре мясистые вороны. Они садятся, делают шаг вперед, убирая крылья внутрь грудастых тушек. Они размером почти с кошек, думает он, глядя на их быстрые механические движения. Через некоторое время вороны ни с того ни с сего замирают на месте. Он знает, хотя и не видит их глаз: птицы таращатся на него. Ветер взъерошивает их перья, и вот они уже парят в небе. Там они кажутся еще больше, и только сейчас Сайласу приходит в голову, что это могут быть ястребы или стервятники. Внезапно – словно кто-то включил звук – со всех сторон на него обрушиваются пение, чириканье и свист всевозможных птиц. Сайлас от испуга ударяется затылком об оконную раму. Потерев ушибленное место, он высовывается из окна еще сильней. Опять сирена, визжит на сей раз громко и безотлагательно.

А вороны куда подевались? Исчезли в сложносочиненном утреннем небе. Вместо них среди белых клубов и полосок он пытается разглядеть знакомые картинки: вот две могучие голые груди, вот солнечные очки, вот огненная птица раскинула крылья. А потом он видит то, что ни с чем нельзя спутать: откуда-то сзади поднимаются клубы густого черного дыма. Пожар? Горит его дом?! Нет, все-таки дым поднимается из-за деревьев на дальнем конце участка. Тут только Сайлас начинает чувствовать запах дыма – маслянистую вонь, которая означает, что горит не только дерево. Вкус пожара мешается с травкой, ее дым все еще стоит в горле. Птичье пение нарастает. Они кричат, каркают: «Иди! Туда! Иди!» Нет, так не бывает, птицы не говорят. Сайлас моргает, пытаясь разобраться в происходящем: дым, запах, вороны, сирены, величественное небо. Может, это сон? Ночной кошмар? Или галлюцинации – от наркоты? Он купил ее в придорожном фермерском киоске у Тесс – обычно травка у нее слабая, не то что забористая дурь, за которой они с друзьями ездят на юг, в Йонкерс. Ох, вот бы это был сон или глюки… Но нет, все по-настоящему. Без дураков.

Из-за деревьев поднимается столб черного дыма, какие рисуют в мультиках про охрану природы. Потом из того же невидимого источника вдруг выплывает огромное, больше всех остальных, облако. Оно густое, плотное, угольно-черное и немного серебристое по краям. Поднимаясь в небо, оно начинает расползаться, сереть, зеленеть, а затем превращается в длинный крючковатый перст, указующий куда-то за горизонт.

Сайлас пятится от окна. Он до сих пор во вчерашних шортах и футболке. Надев старые серые кроссовки «Нью бэлэнс» – в них он обычно ходит на земельные работы или рубит дрова с отцом, – Сайлас заглядывает в зеркало и видит, что глаза у него красные, чуть вытаращенные, а зрачки расширены. Немытые русые волосы местами торчат, местами липнут к голове. Он проводит дезодорантом под мышками и надевает черную лыжную шапку, делает глоток воды из бутылки и закидывает в рот несколько жвачек «Биг ред». Затем хватает желтый рюкзак и упаковывает в него бонг, зажигалку и маленький серый контейнер. Потерев глаза обоими кулаками, делает глубокий вдох, выдох и шагает к двери.

Коснувшись пальцами дверной ручки, он вспоминает минувшую ночь. Пятится, прокручивает в голове свои последние действия перед сном, потом еще раз и еще: может, ему это приснилось?

Не пыхнуть ли еще разок перед выходом? Нет, не стоит.

Сайлас замирает и шепчет себе под нос: «Я в норме. Все хорошо. Ничего не случилось».

Внизу невинно, как старинный телефон, трещит мамин мобильник. На третьем гудке она берет трубку, и дом мгновенно погружается в тишину. Слышно только рев сирен за окном, недовольное гудение клаксонов и вертолет, который где-то вдалеке месит винтами воздух. Отец выкрикивает его имя. Сайлас отходит от двери.