Читать книгу "Сталин и разведка накануне войны - Арсен Мартиросян"

В неминуемо неизбежной мировой войне, которую Запад сам же и провоцировал, победа априори будет только на той стороне, на которую встанут экономически уже тогда очень мощные Соединенные Штаты Америки. Но только в том случае, если на этой же стороне будет и быстро догонявший США по экономическим параметрам Советский Союз. У нас, в отечественной историографии, увы, подобные стратегически наиважнейшие нюансы мировой политики того времени не только, мягко выражаясь, не принимаются в расчет, но, хуже того, подвергаются еще и ёрническим нападкам.

А Сталин действовал именно в указанном выше русле. Более того. Нарочито демонстративными учениями, «экскурсиями» по новейшим военным заводам, распространявшимися советскими послами за рубежом сообщениями о концентрации советских войск на западных границах СССР и неизбежности могучего возмездия с применением всех сил и средств, Сталин умышленно показывал, что он действует строго адекватно каждому витку возрастания угрозы нападения! Надо отдать должное германской разведке — сообщения ее разведчиков, в том числе и из Москвы, буквально пестрели акцентом именно на это обстоятельство. Более того. В конечном итоге это понимали и в Лондоне, и особенно в Вашингтоне.

Те действия Сталина и сегодня выглядят достойными подражания образцами того, как нужно, не прибегая к силе, элегантно бить врага при защите коренных интересов Родины! Взять хотя бы два факта. Речь Сталина перед выпускниками военных академий на приеме в Кремле 5 мая 1941 г. и его назначение 6 мая 1941 г. главой Правительства СССР. Оба факта свидетельствуют о проведенной Сталиным блестящей разведывательно-политической операции по оказанию стратегического влияния на руководство нацистской Германии. Прежде всего, в целях удержания его от попытки вооруженного нападения на СССР. А все дело было в следующем.

4 мая 1941 г. Гитлер выступил в рейхстаге с программной речью, в которой даже и не упомянул СССР! В Москве восприняли эту программную речь Гитлера как очень тревожный сигнал — Сталин был всерьез встревожен. Ведь по тексту речи получалось, что занимающего 1/6 часть суши земного шара государства, с которым у Германии договор о ненападении как будто не существует!{382} Более того. Информация явно свидетельствовала о свершившемся крутом переломе в политике Берлина и вынуждала заподозрить, что Гитлер уже вышел на финишную прямую в подготовке агрессии против СССР (так оно и было, к слову сказать). Тем более что на тот момент еще не до конца «отмерла» одна из «плывших» в то время в разведывательной информации дат агрессии — 15 мая.

И вот ответ Сталина: 5 мая 1941 г. прозвучала та самая знаменитая речь Сталина на приеме в Кремле в честь выпускников военных академий. Несмотря на то, что споры об этой речи не утихают До сих пор, а у некоторых, даже объективно и трезво мыслящих историков порой можно встретить крутые перегибы в оценках этой речи, на самом же деле все обстояло куда как проще. Сталин не был склонен мудрствовать лукаво. Его речь 5 мая 1941 г. была прямым ответом на выступления Гитлера от 18 декабря 1940 г. и 4 мая 1941 г.

В Обоих случаях Гитлер призвал своих бандитов с оружием в руках «исправить несправедливость», то есть напасть на СССР, которого вроде бы и не существует. А Сталин совершенно ясно и четко объяснил своим воякам, что пора дать соответствующий мощный отпор и разгромить агрессора! Все четко адекватно, паритетно, причем как по форме, аудитории и даже антуражу, так и тем более по содержанию! И не зря супостаты так всполошились, что все время пытались узнать, что же конкретно сказал Сталин, а во время войны чуть ли не всех военнопленных офицеров допрашивали по этому вопросу. Напускная секретность и двойственность версий этой речи были неотъемлемыми компонентами той операции{383}. Вот как он их озадачил этой речью!

А чтобы до «коричневых» мозгов лучше дошло, что к чему, назначением Сталина прямо на следующий день, 6 мая 1941 г., главой Правительства СССР фюреру вдобавок популярно разъяснили, что не следует пыжиться в потугах делать вид, что СССР не существует. Тем более если его правительство возглавил всемирно известный политический и государственный деятель Сталин! Ну а если есть какие-то проблемы, то, что называется, «битте шён», давай их решать за столом переговоров, тем более что именно Сталин занял ключевой государственный пост в Советском Союзе. Ну а если нет, то лично Сталин и возглавит отпор агрессии!

Однако Сталин не был бы Сталиным, если не развернул бы этот отличный политический ход в серию крупных, тесно взаимосвязанных между собой синхронно-последовательных акций. Через три дня последовало Опровержение ТАСС от 9 мая 1941 г., в котором открыто и в наглую отрицался уже ставший известным немецкой стороне факт переброски советских войск из-за Урала, Сибири и Дальнего Востока. Проще говоря, Гитлеру опять популярно объяснили, что нечего рассчитывать на легкую добычу, что он столкнется с грозной и мощной силой и что лучше всего, пока не поздно, сесть за стол переговоров! Гитлер опять не захотел понять. И на следующий день отправил Р. Гесса за «высочайшим» разрешением Лондона напасть на СССР.

Тогда ему вновь популярно разъяснили что к чему… демонстративно крупными учениями ВДВ и не менее демонстративным призывом примерно 800 тыс. резервистов (потом еще 300 тыс. чел.). Одновременно советские послы за рубежом стали открыто говорить о большом сосредоточении войск на западных границах СССР. Так, в середине мая 1941 г. полпред СССР в Швеции A.M. Коллонтай заявила в кругу дипломатов Стокгольма: «Никогда еще в русской истории на западной границе России не было сосредоточено такое большое количество войск, как сегодня»{384}. Кстати говоря, обратите внимание на то, что советский посол Коллонтай заговорила о русской истории, о России. Это не случайность для советского дипломатического представителя. На всех уровнях и любыми способами Берлину давали понять, что Москва прекрасно понимает именно цивилизационно-геополитический смысл грядущей агрессии Германии. Что в Кремле прекрасно понимают, что Гитлер планирует уничтожение именно России, а нападки на советский строй в ней — всего лишь прикрытие.

В свою очередь разведка НКГБ СССР по указанию Сталина специально предоставила харбинской резидентуре германской разведки в Китае возможность «перехватить и расшифровать» некий «циркуляр из Москвы». Супостаты тогда «узнали», что всем советским представителям за рубежом было предписано «предупредить Германию, что Советский Союз подготовился к защите своих интересов»{385}.

Еще в апреле и.о. германского военного атташе полковнику Кребсу была предоставлена возможность осуществить поездку по новым военным заводам СССР, выпускавшим новейшие танки и самолеты. В своем отчете от 9 апреля он прямо указал: «Нашим представителям дали посмотреть все. Очевидно, Россия хочет таким образом устрашить возможных агрессоров»{386}.

Исторический штрих. За три месяца до агрессии Кребс собственноручно письменно признал, нет, ясно расписался, что Германия откровенно готовится стать агрессором! Загодя и справедливо же признал Третий рейх агрессором! Натуральный тевтонский болван! И как только гестапо не занялось им?! За такие-то заблаговременные признания Германии агрессором?! Правда, болван-то он болван, но как тогда прикажете называть наших, с позволения сказать, «историков», без устали жующих одну и ту же забугорную «жвачку» — что-де СССР готовился стать агрессором?! Ведь даже английская пресса за два дня до нападения Германии на СССР без обиняков указывала, что «…только одно бесспорно — от Финляндии до Черного моря Гитлер сконцентрировал силы значительнее тех, которые необходимы для любых оборонительных нужд»{387}.