Читать книгу "Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву - Руслан Хасбулатов"

Таким образом, социализм и капитализм — это всего лишь способы достижения социально-культурных и экономических задач. Если в наших условиях капитализм окажется менее эффективным, чем социализм, мы смело должны избрать другую систему, может быть, в большей степени идти по пути конвергенции, используя преимущества каждой из систем. Нас не должны сдерживать догматики-апологеты ни капитализма, ни коммунизма…

Надо отметить, что определенное влияние на тех, кто совершил государственный переворот, оказали лидеры многих стран — Венгрии, Болгарии, Чехословакии (в частности, Александр Дубчек), президент США Буш, премьер-министр Великобритании Мейджор, президенты Аргентины и Финляндии, премьер-министр Японии, парламентарии многих стран, которые созванивались в эти дни с Ельциным и со мной, поддерживали нас, в том числе наше требование освободить Горбачева из режима изоляции. Все они твердо заявили, что единственную гарантию свободного развития СССР они видят на пути мирного развития, осудили попытку военного давления на российских парламентариев, потребовали возвращения в Москву президента СССР Михаила Горбачева.

…Но войска все еще находятся здесь, хотя некоторые части выводятся. Утром я беседовал с Лукьяновым. Он заверил, что хунта дала ему обещание о выводе этих войск.

…Размышляя о причинах переворота, невозможно не думать о системе кадровой политики в государстве. Я думаю, что всякие назначения на крупные должности должны проходить через какое-то «сито» — и профессиональное, и нравственное. Как же это получается, что высшие руководители, глядя нам прямо в глаза, лгут самым наглым образом?

Уважаемые депутаты! Хотел бы вернуться к вопросу о причинах переворота, о том, какие выводы из происшедшей трагедии нам надо сделать, какие решения подготовить и принять для того, чтобы не допустить таких ситуаций в будущем.

Прежде всего, как вы думаете — почему переворот осуществлен накануне подписания Союзного договора? Почему подписание Союзного договора так испугало контрреволюцию, реакцию, путчистов? Не кажется ли вам, что здесь есть очень серьезные, глубинные причины? Вспомните, как нас упрекали (особенно Борису Николаевичу Ельцину доставалось), что российское руководство не желает «обновленного Союза», препятствует разработке Союзного договора, не «желает подписывать его». Сколько было, причем совершенно несправедливой, критики. Но когда мы своими делами доказали, что стоим за единый Советский Союз и за единую Россию, когда мы практически возглавили деятельность по разработке, заключению и подписанию Союзного договора, — вдруг те «критики» развернули свои критические стрелы на 180 градусов, рассуждая следующим образом — если российское руководство соглашается с этим новым «союзом», следовательно, «дело нечистое», «новый союз» никуда не годится, «Договор очень плох!» — Они стали искать какие-то подводные течения, скрытые причины, почему он нам выгоден и почему его не надо подписывать. Отчего-то им не приходит в голову здравая мысль: он нам действительно выгоден в силу одной причины — искренней заинтересованности в сохранении единого Советского Союза. Простая и здравая логика. Никаких хитросплетений в этом деле с нашей стороны нет и не было. Хотя, как вы помните, мы не со всеми статьями договора согласились и намерены были уже в ходе обсуждения у Горбачева выделить эти статьи из текста договора.

Ясна сама подоплека такой тактики обструкционистов: их не устраивает сильная и самостоятельная Российская Федерация в составе СССР. Это — во-первых. Во-вторых, их не устраивает процесс децентрализации жестко централизованной системы власти и управления. И речь, естественно, идет о том, что традиционные партийно-государственные структуры практически полностью лишаются своей власти.

С другой стороны, леворадикальные элементы, так называемые демократы, мечтающие о «роспуске СССР», также не хотели успеха горбачевского проекта «Обновленного Союза». Интересы крайне правых сил из КПСС и крайне левых демократов совпали в этом дьявольском альянсе ГКЧП.

…Сегодня — качественно другая ситуация. ГКЧП сильнейшим образом напугал людей в союзных республиках. Если раньше в оппозицию к Союзному договору «играли», насколько я понимаю, их лидеры, сегодня уже сами люди, по всей видимости, будут поддерживать этих своих лидеров, добивающихся полной независимости от «такого» союзного центра. Во всяком случае, очевидно, что Прибалтика изберет путь независимости, возможна аналогичная ситуация с Молдавией, Закавказскими республиками. И самое важное — как бы не «потерять» Украину? Таким образом, новая ситуация, сложившаяся сегодня, 21-го, совершенно иная, чем два дня тому назад, до 19 августа. Она требует от нас предельного напряжения наших интеллектуальных возможностей и способностей, чтобы попытаться остановить начинающийся вал дезинтеграционного процесса СССР и России, нам необходимо быстро решить вопрос о какой-то форме сохранения единого Союза — пусть в неполном составе республик. Повторяю, все это надо осуществить очень быстро, но исключительно грамотно. Здесь многое зависит от России, ее президента, нашего парламента.

В то же время нам нельзя допустить «охоты на ведьм», попыток расправы с членами коммунистической партии, они — совершенно непричастны к событиям. Партийная бюрократия — это одно, а рядовые коммунисты — это совершенно другое, никакой разницы между последними и беспартийными практически не существует.

Следует разобраться с главными зачинщиками трагедии, в том числе на уровне руководящих кругов этой партии. Не забудем и то, что Горбачев — Генеральный секретарь ЦК КПСС. Знали в ЦК об аресте Горбачева? Почему он (ЦК) не действовал (не протестовал)?Или он (ЦК) действовал — но мы пока что не знаем, каким образом он действовал, какие решения принимал? Все это надо досконально выяснить… Спасибо всем!..»

Доклад произвел, судя по реакции депутатов, членов правительства, представителей СМИ, — сильное впечатление. Выступал я более полутора часов… Иногда реакция была настороженная — например, когда я рассуждал о необходимости смены парадигмы развития — с социалистической на капиталистическую, — обычно лидеры СССР и России, включая Ельцина, избегали такой определенности, используя общий термин — «рынок».

Начались прения, дискуссии. Никто, однако, не взял под защиту ГКЧП, а депутаты-коммунисты были в подавленном состоянии. Возможно, некоторые из них просто не знали ничего о подготовленном «плане ГКЧП», другие ожидали быстрой расправы с нами. В отношении к Горбачеву мнение было почти единодушным — он своей нерешительностью, уступками и многословием привел к мысли о заговоре и мятеже своих же сторонников, возмечтавших о необходимости «сильной руки».

В общем, уже то обстоятельство, что Российский парламент дал самую непримиримую, жесткую, в то же время объективную оценку путчу на глазах всей страны, всего мира, означало поражение организаторов переворота. Собственно, так мы и рассчитывали — вот поэтому с первой минуты путча 19 августа я делал все для того, чтобы 21 августа в 10.00 открылась сессия Верховного Совета. Эта сессия окончательно похоронила ГКЧП и оберегла страну от более масштабной катастрофы — применения силы и неизбежных жертв. ГКЧП, как попытка руководящего звена КПСС совместно с высшими должностными лицами СССР «перевести» демократический процесс на «управляемую законность», потерпел полное поражение. Контрреволюция быстро превратилась в революцию.