Читать книгу "Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву - Руслан Хасбулатов"

Четвертое. Отменить действие чрезвычайного положения на всей территории РСФСР. Обеспечить депутатам Российского парламента возможность беспрепятственного прибытия в Москву.

Пятое. Немедленно восстановить все виды связи для нормального функционирования российского руководства — Верховного Совета, Президента, Правительства.

Шестое. Объявить о роспуске незаконно созданного Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР и отменить все его постановления и распоряжения.

Так вот, уважаемые парламентарии, мы с Лукьяновым вели переговоры относительно этих условий-требований. Что-то он обещал выполнить, в том числе не препятствовать в созыве депутатов на данную Чрезвычайную сессию Верховного Совета России. Это условие — как мы видим — он выполнил. Лукьянов пытался каким-то образом связать государственный переворот с политикой российских властей, по его словам, создавших ситуацию, которую можно было решить лишь путем «введения режима чрезвычайного положения». Отсюда, по его мнению, «крайние реакционные силы» вынуждены были взять власть и т. д. и т. п. В конце концов, когда мы четко потребовали выполнения наших требований, Лукьянов с ними согласился. И даже с тем, что природа этого государственного комитета по чрезвычайному положению «не совсем законна».

Таким образом было достигнуто понимание того, что ГКЧП — это, во-первых, незаконный, неконституционный орган власти. Во-вторых, «чрезвычайное положение», объявленное неконституционным «комитетом», является также незаконным и подлежит немедленной ликвидации. В-треть-их, все действия этого «государственного комитета» и его решения подлежат отмене, как незаконные действия.

Отсюда вытекает основной вывод: члены этой хунты совершили тяжкие государственные преступления. Налицо измена Отечеству и Конституции. Очевидно, что они, то есть участники и организаторы ГКЧП, подлежат уголовному преследованию. Об этом, конечно, мы не говорили вслух, но наше понимание обстановки заставляло сделать этот логический вывод.

Мы со своей стороны обязались в кратчайшие сроки прекратить демонстрации, забастовки и другие формы массовых выступлений народа. Договорились, что постараемся наладить сотрудничество и с войсками, с тем чтобы начать их отвод.

К сожалению, некоторые из согласованных положений оказались невыполненными. Лукьянов или не захотел, или не смог выполнить своих обещаний. Вы знаете, получилось наоборот — нагнетание огромной напряженности на протяжении всего дня и ночи 20 августа. В Москву стало прибывать еще большее количество войск (в основном КГБ и ОМОН), броневой техники. Мы получили достоверные данные о готовящемся штурме Парламентского дворца. И если он не состоялся, то не потому, что «ГКЧП» изменил свои намерения, — «их» намерения изменили мы с вами — российские парламентарии > народ, москвичи, вступившие против хунты. Вот таким образом развивались эти трагические события в течение последних двух дней и ночей.

Должен прямо сказать: тем, что мы, Чрезвычайная сессия Верховного Совета России, начали свою работу в нашем здании Верховного Совета, мы обязаны прежде всего массовому героизму москвичей. Они немедленно откликнулись на обращение российского руководства, которое было написано рано утром мной, президентом Ельциным и премьером Силаевым. Этот первый официальный документ, в котором четко и немедленно, без всяких задержек, была определена наша позиция по отношению к заговорщикам-путчистам, стал очень быстро распространяться по Москве и стране, вначале — только нашими депутатами и работниками аппарата Верховного Совета, а позже — через СМИ. Так вот, москвичи немедленно пришли под стены нашего Парламентского дворца, не дали возможности заговорщикам арестовать руководителей России, объявивших в указанном Обращении войну путчистам.

А уже в 11 часов того же дня Президиум принял свое первое постановление, в котором осудил создание ГКЧП, квалифицировал его действия как государственный переворот и созвал настоящую, Чрезвычайную сессию Верховного Совета России. Ни одна союзная республика, даже те из них, лидеры которых громче всех кричали о своей «суверенности— ничего подобного не сделали. Все они трусливо умолкли, едва на политическом горизонте появились реальные признаки грядущего тоталитаризма. Чего стоят эти политики? Большая политика — это не только власть, слава и почести — это и ответственность перед народом, это и большая опасность и риск. Политик, государственный деятель должен быть честным, отважным и смелым, — в противном случае следует избрать другую профессию.

Основной реальной, организованной политической силой, которая выступила против планов ГКЧП, явился наш Парламент — Верховный Совет, народные депутаты. Пока не был созван сам Верховный Совет, согласно Конституции, действовал Президиум, выполняя все полномочия Парламента, имея должный кворум и непрерывно обсуждая складывающуюся оперативную ситуацию. Хочу отметить, что за исключением нескольких членов Президиума (точнее — двух человек) все действовали четко, грамотно, осуществляли связи с Армией, нашими регионами, предоставляли им нужную информацию и инструктивные материалы, предостерегали от необдуманных действий военных и иных должностных лиц и местных депутатов. Мы все — президент Ельцин, депутатский корпус, премьер Силаев — действовали слаженно, как: единая команда. Это наше единство во многом способствовало тому, что та огромная поддержка со стороны народа, которую мы получали в дни переворота, была использована нами тактически правильно, и мы, как мне представляется, близки к завершению этой драматической ситуации. Точнее, ее первого этапа, этапа вооруженного противостояния. Возможно, ликвидация последствий второго этапа может быть даже еще более сложной, по сравнению с первым этапом, задачей.

Я имею в виду те последствия для единства СССР, которые вызвал этот неудавшийся переворот, — сможем ли мы сохранить это единство? Здесь уже много неопределенностей. Эти неопределенности связаны с некоторыми весьма серьезными факторами. Это следующие.

Первый фактор. Полная дискредитация руководства КПСС, да и самой этой партии — Коммунистической партии Советского Союза. Вполне очевидно, что с этого дня, 21 августа 1991 года, она фактически перестает существовать как государственная партия, как правящая страной политическая сила.

Второй фактор. Какой будет концепция нового Союзного договора? — Очевидно, что путч, независимо от того, как он завершится, нанес мощный удар по конструкции этого проекта договора, который мы собирались обсудить и подписать 20 августа. Судя по заявлениям и выступлениям путчистов-заговорщиков, они были против этого договора, полагая, что он «разрушает СССР». Но сам этот путч как раз и разрушил подготовленный Горбачевым вариант договора. — И вряд ли ныне лидеры союзных республик захотят поставить свои подписи под этим проектом договора — ситуация изменилась кардинально — по Союзу ССР нанесен смертельный удар действиями ГКЧП.

Третий фактор. Складывается впечатление, что горбачевская концепция «обновленного Союза» основательно дискредитирована, как и само реформирование общественной системы на базе существующих социалистических ценностей.

Возможно, нам следует избрать иную модель развития — модель конвергенционистского типа, на базе синтеза социалистических и капиталистических элементов. Как и каким образом это следует осуществить — надо всем нам основательно продумать, с учетом складывающейся новой реальности общественно-психологического восприятия последствий путча. ГКЧП — это выразитель наиболее правого, реакционного крыла КПСС, а его поражение способствовало сильнейшей девальвации социалистических ценностей. Во всяком случае, очевидно, что в экономике идея «социалистического рынка», к которому все мы дружно стремились, оказалась подорванной. Теперь нам — и прежде всего Верховному Совету, и Президенту, и Правительству — следует основательно подумать над тем, каким он должен быть, этот рынок — социалистическим или капиталистическим, однако ясно, что ни капитализм, ни социализм не могут рассматриваться как самоцель, целью должно быть общее благо, а социализм — капитализм рассматриваются как инструменты (механизмы) в достижении этого общего блага.