Читать книгу "Полураспад СССР. Как развалили сверхдержаву - Руслан Хасбулатов"

Таким образом, все три «кризиса», которые Ельцин якобы стремился «решить», согласно Сестановичу, были на самом деле порождены самим Ельциным, его иррациональной «указной» деятельностью. Главная «проблема Сестановича» как аналитика и других состоит в том, что они пытаются оправдать незаконные действия Ельцина, ссылаясь на то, что якобы «иного, законного» пути «их решения» не было, и искажая реальный демократический потенциал нового демократического и реформаторского Российского парламента.

Возможно, приведенный подход американских аналитиков в определенной мере объясняется и тем, что они находятся в плену огромной исторической литературы, посвященной периоду падения царской империи в феврале — октябре 1917 г., когда говорить о роли «закона» и деятельности парламента не приходилось, а История, как это блистательно показал Джон Рид, определялось волей и решительностью «вождей» революции. Аналитики почему-то очень быстро «забыли», что в отличие от обстановки всеобщего хаоса в результате 4-летней Первой мировой войны, в которой пребывала Российская империя накануне Февральской революции 1917 г., Горбачев получил от предыдущих Генеральных секретарей в «наследство» могучую мировую державу, проблемы которой он, Горбачев, — и он был в этом совершенно прав — мог и должен был решать строго в соответствии с законом. И если закон был негодным — его следовало изменить, а не подталкивать «Ельциных» к нарушению закона.

Горбачев до основания расшатал мощное и устойчивое здание СССР. Его экономические реформы приобрели хаотический, неуправляемый характер, страна вернулась к давно забытым очередям и дефицитам — даже на хлеб, масло, спички и пр. Это вызывало сильнейшее раздражение во всех стратах советского общества, ожидавшего улучшения своего материального положения, в то время как оно столкнулось с начавшимся процессом отката от достигнутого его уровня в начале 80-х гг.

Политика демократизации (перестройка и гласность) привела в движение мощные сепаратистские силы в системе самой партократии союзных и автономных республик при нарастающем «рыхлении» государственной власти. Именно они подтолкнули к массовым выступлениям против Государства части населения в Узбекистане (насилия против курдов), в Грузии (Тбилисские события апреля 1989 г.). И самое главное — республиканская партократия Армении и Нагорного Карабаха в определяющей мере породила армянско-азербайджанскую войну. Безнаказанность лиц, стоящих за этими преступными событиями, придала мощный толчок развитию освободительных процессов в Прибалтике, уверенность политических элит в достижении своих целей на фоне стремительно слабеющего Союзного государства во главе с Горбачевым.

На этом фоне само событие ГКЧП в августе 1991 г. и его подавление Российским парламентом явились сокрушительным ударом но целостности СССР Возможно, Горбачеву удалось бы сохранить СССР как конфедерацию из 8–9 союзных республик, если бы «три славянских лидера» не распустили бы Советский Союз.

Все эти действия, безусловно, были преступными, откровенно противоречили Закону. Мощная организация КГБ должна было прежде всего обеспечить защиту Государства от преступных посягательств, но, возглавляемая слабым, недалеким Крючковым, она показала свое бессилие.

Американские же аналитики, ссылаясь на якобы «плохие законы» и «плохие парламенты», стремятся оправдать авантюристические действия ельцинистов, преступивших Закон и Конституцию страны. Это касается прежде всего их пренебрежительного отношения к факту огромной разрушительной силы — расстрелу парламента осенью 1993 г. На деле это событие по своей важности — такого же или почти такого же уровня, как сам распад СССР. В непонимании масштаба этого явления — проявление крайнего легкомыслия как российских, так и иностранных аналитиков.

Большей объективностью, на мой взгляд, является точка зрения профессора Нью-Йоркского университета С.Коэна, который отличался высокой степенью объективности еще в период нагнетания напряженности в американских СМИ вокруг Российского парламента в 1993 г. Он и тогда, в 92-м и 93 гг., предостерегал американское правительство от чрезмерного вмешательства в «русские дела». И прогнозировал неизбежный рост антиамериканских настроений в России в результате такого вмешательства на стороне Ельцина. И спустя 15 лет после этих событий Коэн дает достаточно объективное представление как причин распада СССР (усматривая эту причину не в некой «исторической предопределенности», а в субъективной деятельности политиков — и союзных, и республиканских), так и расстрела Ельциным Российского парламента.

С.Коэн правильно отмечает, что большинство западных аналитиков оставляют без внимания очевидную тенденцию, когда СССР при Горбачеве быстро продвигался к демократии — em статья так и называется «Распад Советского Союза прервал марш России навстречу демократии». Но если демонтаж СССР предоставил республиканским властям возможность бесконтрольного (от Союзного центра) осуществления своей власти, то уничтожение Российского парламента позволило, но Коэну, захватить колоссальную по своим масштабам государственную собственность ельцинской чиновничьей элите. (См.: Мир перемен. С. 22.)

При этом все аналитики старательно уходят от анализа последствий уничтожения парламентарного строя в России: скоротечного принятия совершенно не демократической «ельцинской Конституции», в которой мало места для парламента как выразителя интересов народа; установление олигархического тоталитарного политического режима, колоссальный расцвет коррупции, откровенное ограбление народа в результате классической бюрократической приватизации и пр.; и наконец, связи между современными «отклонениями» от демократии, которые так остро обсуждает политическая мысль Запада, и тем расстрелом демократии, который осуществил Ельцин в 93 г. при прямой поддержке западных лидеров.