Читать книгу "Расеянство - Братья Швальнеры"

class="p1">–Горе тебе! – воздел руки к небу Кэзуки. – Что делали, по-твоему, самураи, сталкиваясь с трудностями и препятствиями на пути?

–Преодолевали, наверное.

–Понятное дело, что преодолевали. Так и ты должен преодолеть.

–Как?

–Не воспитал жену ранее – воспитай теперь.

–Да чего мне делать-то?! – Мисима уже отчаялся выслушивать наставления и жаждал практического совета.

–Не знаю. Загляни внутрь себя- там тебе все расскажут, – подкуривая люльку, отвечал наставник. – И кстати, приходи завтра, пришла пора возобновить тренировки, – добавил он, провожая взглядом Мисиму.

Тот послушно кивнул головой и ушел. До позднего вечера бродил он по окрестностям, тщетно прислушиваясь к внутреннему голосу и пытаясь отыскать в его неразборчивом блеянии тот сакраментальный совет, следовать которому призывал мудрый сансей. Ничего не выходило у юного самурая. И тогда он, разозлившись на себя, схватил под ногами металлический прут и с самыми решительными намерениями двинулся в сторону дома.

Азэми встречала его на пороге с нескрываемым удовольствием. Казалось, она была настолько удовлетворена, что готова была закрыть глаза и на его нетрезвый вид, тем более, что выпитое толком не оказало воздействия на воспаленный рассуждениями Синдеева мозг Мисимы.

–Молодец, справился, – она не обращала внимания на арматуру в его руке. – Я же говорила, можешь, когда хочешь.

–Степан помогал.

–Ну молодцы. Ужинать будешь?

–Не, не хочу пока.

–Я тогда к Маше за луковицей схожу, забыла купить.

–Ага.

Только Азэми исчезла за порогом – метнулся Мисима к сантехнической конструкции с оружием в руках. Оглядел ее придирчиво и злобно – так, словно она была виновата в его семейных неурядицах и неумении делать из жены существо по своему образу и подобию.

Существует такой психологический прием – когда с каким-то человеком связаны у вас негативные воспоминания и переживания, надо сесть перед светильником, представить, что это – и есть тот самый человек, высказать ему, все, что у вас на душе, а после резко выключить или выдернуть провод из розетки. Такого рода сравнения позволяют не замыкаться на переживаниях и терзаниях.

Мисима не знал о таком приеме, но судя по интенсивности и силе ударов, какие он сейчас наносил по вновь возведенной кабине, он не просто был о нем осведомлен – он был его автором. Что было сил молотил механизатор проклятое сооружение, приравнивавшее его к мещанам и скупердяям, и которое портит его карму, и устанавливает на пути воина такие преграды, преодолеть которые может только арматура…

На грохот ударов прибежала Азэми. И что она только ни пыталась сделать со своим неразумным мужем – и била, и плакала, и угрожала, и разыгрывала обморок – ничего не могло его остановить. И уже на следующий день когда, весь синий от побоев, приплелся Мисима к своему учителю, тот вздохнул, закурил и, сидя с ним на завалинке, пробормотал:

–Все-таки, как это по-русски – заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет.

С негодованием посмотрел Мисима на учителя – разве не он учил его слушать внутренний голос и отказываться от мирских слабостей? Но негодования этого было не видно из-за затянувших глаза гематом.

Однажды Мисима делал ремонт. Азэми, проводившая дни и часы в созерцании того убожества, в котором они проживали – собственно, как и все их знакомые и друзья, за редким, пожалуй, исключением – не могла более видеть этого всего, и в целях весенне-летнего обновления ею было постановлено сменить хотя бы обои. По такому случаю она припасла несколько рулонов белых с инкрустациями модных обоев и в один из ближайших уик-эндов решила обновить косметическую составляющую их с Мисимой жилища. На сей раз она не доверила ему делать все самому, и решила лично контролировать процесс ремонта, сколько бы муж ни отнекивался. Никакие его аргументы не были приняты во внимание- ни то, что он, как сам выразился, уже неделю не пьет, ни желание исправить отношения с женой, ни врожденное мастерство домашнего умельца. Сама так сама, решила Азэми.

И они остались клеить обои вместе. Поначалу супруга еще одергивала его в вопросах как замешать клей для бумаги, как держать отрезные полосы, как выгонять из-под вновь поклеенных обоев воздух. Но спустя пару часов, увидев, что муж и без нее прекрасно справляется, отправилась на кухню, чтобы заняться ужином.

Вдруг в дверь постучали. Такой стук в выходной день не мог обещать ничего хорошего.

–Кто это?

–Не знаю, – невозмутимо пожал плечами Мисима.

Она открыла. На пороге стоял Синдеев с банкой краски и кисточкой в руках.

–Чего приперся?

Он был человеком не робкого десятка, а потому в ответ молча отодвинул Азэми от дверного проема и прошагал в зал, где в поте лица трудился его воспитанник.

–О, здорово, Семеныч.

–Здорово.

–Ты какими судьбами? Никак помочь решил?

–Ага, решил.

–Серьезно, что ли?

–А ты не видишь? – Кэзуки кивнул на ручную кладь в виде банки краски и кисти.

–А ты откуда про ремонт знаешь?

–Сон видел.

–Да ладно?..

–Врет он все, – отрезала внезапно показавшаяся на пороге комнаты Азэми. – Он с Тамаркой дружит из промтоварного, а я вчера у нее обои покупала. Вот она и растрепала, небось.

–Ну и что? – презрительно обернулся в ее сторону Семеныч. – Главное же, что пришел, не словом, а делом помочь решил.

–Нам такая помощь без надобности, знаем мы таких доброхотов.

Мисима не разделял критического настроения супруги. Он был счастлив оттого, что его сансей сам решил его навестить. Обычно он как-то холодно относился к их общению, и не выступал инициатором встреч, если только причиной их не было совместное пьянство. А здесь – и сам кристально трезвый, и помочь вызвался, да и сам пришел без особого приглашения. Такому гостью разумный хозяин был бы рад. Радовался и Мисима. Азэми же волновалась по причине необъяснимости такого поведения.

–Ну что ты кидаешься на человека? – Николай спустился со стремянки и приобнял жену за плечи.

–А потому что знаю я вас. Сейчас опять все испоганит и водку будет требовать.

–Когда я у тебя водку требовал? – все с тем же презрением спросил Кэзуки, глядя Азэми прямо в глаза. Она наморщила лоб – и впрямь за Синдеевым ранее такого не водилось. Обычно это он спонсировал деревенских алкашей (коих впоследствии сам и бил), а потому оказывать какую-либо физическую помощь в надежде разжиться пузырем у него надобности не было.

–Ну… – протянула она.

–Ну вот и не быкуй. Ну-ка, Колян, дай-ка перчатки.

Тот без разговоров стянул резиновые нарукавники и отдал их своему учителю.

–Так… А ну-ка…

Без лишних разговоров Синдеев намазал один