Читать книгу "При свете луны - Дин Кунц"

* * *

Переносясь с крыши на рабочую платформу у восточной стены, Джилли надеялась материализоваться в непосредственной близости от третьего киллера и тут же врезать ему по голове, в живот, по яйцам, в любое подходящее для удара место. Вместо этого увидела пустую платформу, с фризом по левую руку и массивными мраморными колоннами по правую.

Вместо множества криков, которые раздались, когда она, не долетев до земли, перенеслась на крышу, услышала только один. Посмотрев вниз, поняла, что кричит женщина в розовом, пытаясь предупредить остальных гостей об опасности: «Наверху! Наверху!»

Указывала она не на Джилли, а куда-то за ее спину.

Осознав, что она смотрит на заднюю стену нефа, а не в сторону алтаря, Джилли развернулась и увидела третьего киллера, в двадцати футах от себя. Он стоял на краю настила и смотрел на толпу. Винтовку держал стволом вверх, целясь в сводчатый потолок, но уже начал реагировать на крик женщины в розовом.

Джилли побежала. Двадцатью четырьмя часами раньше она бы бежала от человека с ружьем, теперь – к нему.

И пусть даже сердце выскакивало из груди и било, как барабан, а страх, словно змей, обвил внутренности, она не потеряла хладнокровия и даже на бегу задалась вопросом, что, собственно, происходит: то ли она действительно стала бесстрашной воительницей, то ли просто лишилась рассудка. Решила, что однозначного ответа нет.

Она также понимала, что решение броситься на киллера определенно связано с тем, что наномашины, которые трудились и трудились в мозгу, не только одарили ее сверхъестественными способностями, но и сильно изменили ее отношение к окружающему миру и населяющим его людям. И это тревожило.

Двадцать футов между нею и потенциальным убийцей невесты протяженностью не уступали марафонской дистанции. Доски ходуном ходили у нее под ногами, затрудняя продвижение вперед, но тем не менее она предпочла бег мгновенному перемещению: боялась промахнуться.

Грохот ее ног и вибрация помоста отвлекли киллера от собравшихся на свадьбу гостей. Когда он повернул голову к Джилли, она врезалась в него, оттолкнула к стене, схватилась за винтовку.

Постаралась вырвать из рук, но киллер держал ее крепко. Не отпустила винтовку и Джилли, даже когда сила инерции вынесла ее с помоста.

Поэтому и не отправилась в очередной полет к гостям, скамьям и полу, повисла в воздухе. А вот киллер, благодаря страховочному шнуру, устоял на помосте.

Болтая ногами в воздухе, глядя в глаза убивца, черные озера ярости, Джилли почувствовала, как ее охватывает дикая злость, какой она не испытывала за всю свою жизнь. Злость эту вызывали у нее сыны Каина, а их хватало, что в городах, что в деревнях этого мира, которые, независимо от побудительных причин, жаждали насилия, жаждали крови, которых сводило с ума стремление к власти.

Киллеру не хватало сил вырвать винтовку из рук Джилли. Наоборот, под ее весом оружие уже выскальзывало из его пальцев. Он начал вертеть винтовку вверх-вниз, влево-вправо, закручивая ее тело и увеличивая нагрузку на запястья. Если бы она висела как мешок, то законы физики сработали бы и винтовку вырвало бы из ее рук, чего и добивался киллер.

Боль в запястьях быстро нарастала и уже становилась невыносимой, еще сильнее болела рана на ладони от воткнувшейся щепки. Разжав пальцы, она могла бы сложить здесьтам во время полета, но тогда винтовка досталась бы киллеру. И прежде чем Джилли успела бы вернуться, сотни пуль полетели бы в толпу. Гости, вместо того чтобы разбегаться во все стороны, не отрывали глаз от поединка над их головами.

Злость трансформировалась в кипящую ярость, пищей для нее стала жалость к невинным, которые всегда становились жертвами таких вот людей. Сколько женщин и детей погибли от рук террористов-смертников, как часто обычные граждане попадали под пули во время уличных перестрелок соперничающих банд. Скольких продавцов убили за несколько долларов в кассе. А вот теперь могли погибнуть жених и невеста, девочка с корзинкой, наполовину наполненной лепестками роз, множество людей, пришедших на праздник.

От ярости силы Джилли многократно возросли, и ногами она стала закручивать свое тело в противоход закрутке киллера, словно акробатка на трапеции. И чем лучше это у нее получалось, тем труднее ему было удерживать винтовку в руках.

Запястья болели, трещали, горели, руки едва не выворачивало из плечевых суставов. Чем дольше она держалась, тем выше становилась вероятность того, что он первым отпустит винтовку. А потом из потенциального убийцы он превратился бы в безумца, который забрался на леса с магазинами, полными патронов, да только уже не мог использовать их по назначению.

– Джулиан? – кто-то внизу в изумлении выкрикнул ее имя. – Джулиан? – Она решила, что это, скорее всего, отец Франкорелли, священник, который слышал ее исповеди, отпускал ей грехи и давал причастие большую часть ее жизни, но не повернула голову, чтобы посмотреть.

Самой большой ее проблемой стал пот. Пот киллера капал с его лица на лицо Джилли, вызывая у нее отвращение, но еще больше ей досаждал собственный пот. Ладони стали влажными. И с каждым мгновением пот, уменьшая силу трения между кожей и металлом винтовки, ослаблял хватку.

И когда Джилли подумала, что руки вот-вот соскользнут, не выдержав двойного веса, ее и киллера, лопнул страховочный шнур или крюк вырвало из стены.

Падая, киллер отпустил винтовку.

– Джулиан!

Падая, Джилли сложила здесьтам.

* * *

Слова изумление и удивление означают одно и то же: мгновенное потрясение, вызванное чем-либо, превосходящим ожидания, хотя изумление больше соотносится с эмоциями, а удивление – со здравым смыслом. Реже используемое слово благоговение означает что-то редкое и из ряда вон выходящее, чего человек не то чтобы не ожидал, просто не мог такого себе представить.

Преисполненный благоговения, Дилан наблюдал с рабочей платформы у западной стены, как Джилли бежит по настилу восточной платформы, врезается в киллера, сваливается с настила, повисает на винтовке, показывает акробатический номер, сделавший бы честь лучшим профессионалам жанра.

– Ух ты! – выдохнул Шеп, когда лопнул страховочный шнур с таким звуком, будто где-то неподалеку щелкнули громадным хлыстом, отправив Джилли и киллера на встречу с полом церкви.

Гости, ранее застывшие на скамьях и между ними, попытались выбраться в проходы.

Джилли и винтовка исчезли, не долетев до цели порядка четырех футов, а вот злодей проделал весь путь. Ударился горлом о спинку скамьи, сломал шею, его перебросило в следующий ряд, где он и остался, напоминая брошенную в угол тряпичную куклу, между достопочтенным седовласым господином в синем в узкую полоску костюме и дородной матроной в дорогом вязаном бежевом костюме и красивой, с перьями и широкими полями шляпе.

Когда Джилли появилась рядом с Шепом, киллер уже умер, но его конечности еще подергивались, прежде чем застыть в позе, в какой его позже и запечатлеет полицейский фотограф. Она положила винтовку на настил.