Читать книгу "Шикаста - Дорис Лессинг"

Бенджамин Шербан Джорджу Шербану

Привет, братишка!

Мы в сборе, в полном порядке, нас пять сотен. Побережье Тихого океана — кошмар неописуемый. Но пресная вода здесь удовлетворительная, пищи хватает, местных жителей нет, двадцать лет назад их выгнали перед испытаниями водородных бомб. Пока все в порядке, не считая мелких заболеваний, для борьбы с которыми у нас достаточно и лекарств и медиков. Уже обустроились, и даже с удобствами, хотя и не вполне люкс. Мелкий раишко — надолго ли? Все еще дивлюсь, что мы живы. Борюсь с соблазном сунуть это письмо в бутылку и бросить в океан, отсылаю свое послание с каноэ, затем его ждет калоша побольше, ну а потом — авиапочта. Остатки цивилизации, которой мы были столь недовольны. Прими заверения в совершеннейшем… Остаюсь твоим покорным слугой,

Бенджамин.

P. S. Полагаю, что Сюзанна в лагере 7 в Андах, ты, наверное, уже знаешь. С ней Касем и Лейла.

Джордж Шербан Шарме Пател

Дражайшая Шарма, прежде всего, приветствую!

В любом стиле, на любой манер, как прикажешь. Уверяю, что вовсе не смеюсь над тобой. Пишу в спешке, впопыхах, ибо у меня создалось впечатление, что планы твои изменились. Помню, что обычно на мои заявления подобного рода ты отвечаешь смехом. Печалюсь, ибо хочу тебе кое-что сказать, но чувствую, что ты и слушать не захочешь. Но вдруг… Поэтому я настаиваю: прошу тебя не меняй намерений, отбудь в намеченное ранее время. Заклинаю тебя не посещать Восьмой лагерь. И возьми с собой столько народу, сколько сумеешь, как можно больше. Не оставайся там, где ты сейчас, и избегай Восьмого лагеря! Как мне тебя уговорить? Знаю, что ты не послушаешься, но не могу не пытаться.

Поверь мне, Шарма. Если я скажу тебе: брось пост лидера своей армии, оставь свои привилегии и откажись от ответственности, ты в ответ прочитаешь мне лекцию о моей неспособности оценить равноправие, о роли женщин. Но в то же время ты вдруг сама все бросаешь, неожиданно для себя самой и сама себе удивляясь, и слепо следуешь за мной. И вот ты улыбаешься мне — и с этого мгновения ни в чем со мной не соглашаешься, ни в чем мне не доверяешь. Вся твоя жизнь превращается в спектакль под названием «Он меня не понимает!» Тебе это по душе? Прошу тебя, Шарма, прошу… Послушай меня, любовь моя, послушай…

(См. «Историю Шикасты», том 3015 «Век Разрушения; Война XX века: третья (последняя) фаза».)

Сюзанна из Седьмого лагеря в Андах Джорджу Шербану

Дорогой мой!

Сегодня холодно. Трудно привыкнуть к этой высоте. Касем и Лейла здоровы, это главное. Многим здесь трудно, у них проблемы с дыханием. У врачей работы по горло. К счастью, лекарств хватает. Однако надолго ли? Прибыли 63 человека из Франции. Говорят, от Европы мало что уцелело. Новеньким есть что рассказать, но я не хочу слушать. Что сделано, то сделано. Поэтому я оставила их, вернулась в нашу лачугу. Хорошо бы разжиться теплыми вещами для детей. Их у нас уже почти 1200. Как ты сказал, так я и сделала, поручила детей Хуаните. Она привлекла мужа, и у них неплохо получается. Детям они нравятся. Сегодня 94 человека прибыли из Северной Америки. Они хотят остаться с нами, но я сказала, что лагерь переполнен. И это действительно так. Как всех прокормить? Это моя главная забота. Я разрешила им пока остаться передохнуть, а потом пусть идут в Четвертый. До него всего 200 миль. Тех, кто совсем ослабел, и детей могут оставить. Говорят, в Северной Америке плохо, но я опять не стала слушать. У меня своя работа. Можешь достать детскую обувь? Надо основать еще лагеря, если поток беженцев не ослабнет. Касем хочет отправиться к тебе, но я возражаю, мал он еще. Хотя ему уже пятнадцать. И Лейла туда же. Я наотрез отказала, но пообещала спросить у тебя. Как скажешь, так и будет.

Когда проводишь зиму на севере — это хорошо с точки зрения предотвращения эпидемий, но людям приходится несладко. Опять мрачные мысли.

Вернулся Филипп, сказал, что видел тебя, что ты погружен в работу, что прибудешь через неделю. Когда приедешь, нам придется пожениться, потому что я беременна. Конечно, все говорят, что в теперешние времена это неважно, но мы должны быть образцовой парой.

Беременности моей уже два месяца и два дня. Надеюсь, это мальчик, но с моим везением должна непременно получиться девочка. Впрочем, я и на девочку не обижусь.

Педро отлично починил крышу нашей халупы. Славный мальчишка. Хочу предложить тебе его усыновить. Просто сказать Педро, что мы его считаем своим ребенком. Это его поддержит. Нехорошо для восьмилетнего ребенка расти без родителей. Можно устроить в честь усыновления небольшой праздник. А потом довести число детей до дюжины. Многое с шутки начинается.

Но Педро я ничего не скажу, пока ты не согласишься.

В центре лагеря горит большой костер, в небе луна, вид прекрасный. Люди сидят, делятся историями, рассказывают, что с ними приключилось. Поют, в основном что-то печальное, иногда про любовь. Детей скоро нарожают уйму, придется кормить. Врачи следят за беременными и за детьми.

Все делается, как ты велел, дорогой.

Очень без тебя скучаю, хотя знаю, ты не любишь таких слюнявых признаний. Скучаешь ли ты, не спрашиваю, все равно отделаешься улыбкой.

В общем, с Богом, до свидания на следующей неделе.

Твоя Сюзанна

Письмо от Касема Шербана

Здравствуйте, дорогая Лейла и дорогая Сюзанна! Привет Педро, Филиппу, Анки, Шошоне.

И поцелуйте за меня маленькую Рэчел, самую главную и знаменитую. Скажите ей, что у меня есть для нее красивая желтая птичка.

В общем, всем приветы и пожелания. Понимаю, что Сюзанна ждет, что я расскажу ей о Джордже, но рассказывать мне нечего, потому что я застал его уже отбывающим на север, и он мне сразу всего напоручал и выпихнул прочь. Но сообщил приятную новость, и я надеюсь, что на этот раз у тебя, Сюзанна, наконец появится мальчик. А как же иначе!

Городишко совсем новый. Я прибыл сюда на прошлой неделе. Странно выглядит. Конечно, камень, дерево, вощеная бумага… Но вот формы… Я еще толком не осмыслил. Я сюда пришел, как во сне. Что еще хуже, поджилки тряслись. В конце концов, я молодой, этого не скроешь, на мне старая армейская форма, а они гнали юнармейцев и даже убивали их до Третьей мировой. Короче охотники охотились. Как в старой песне:

Охотники охотились, Вся птица улетела; Пока они охотились, Деревня их сгорела.

Больше не помню. И вспоминать не хочу. И как выжили — не постигаю. Сколько раз решал больше об этом не думать, а вот, снова лезет в голову.

В общем, в город я спустился, стуча зубами от страха. Не знал, чего ждать. Надеялся уговорить их, что я хороший. У них на центральной площади фонтан. Каменный бассейн. Я подошел к этому фонтану, там люди были. Но почему-то убеждать их не пришлось, никто и не считал меня плохим. Странно?