Читать книгу "Заблудший ангел - Хавьер Сьерра"

— Полагаю, дорогуша, — произнесла она, запечатлев на моих щеках пару поцелуев, — ты еще не знакома с Уильямом, правда?

В тот же момент третий силуэт сделал шаг вперед. Человек хромал и опирался на трость, тем не менее прилагая усилия выпрямиться и держаться галантно. У него было белоснежное лицо, ухоженная борода и неестественно высокие скулы. Нет. Я никогда в жизни его не видела. Однако, когда наши взгляды скрестились, он приветствовал меня словно старинную добрую знакомую.

— Великолепно выглядишь, Хулия, — прошептал он.

На меня произвел впечатление факт нового знакомства на такой высоте, пусть даже и со стариком лет восьмидесяти. Хотя восхождение на Арарат и не представлялось особо заманчивым для опытных альпинистов, но для людей такого возраста вряд ли могло считаться обычной прогулкой. Тем не менее он, казалось, не ощущал никакой неловкости. Скорее наоборот. Старик был одет в защитный комбинезон, как и все остальные, но его шею украшал вызывающе яркий зеленый шарф, подчеркивающий аристократическую посадку головы. Он говорил неспешно и певуче, словно не замечая недостатка кислорода, а движения его отличались элегантностью.

— Теперь могу подтвердить, что все, что я о тебе слышал, — чистая правда… — добавил он удивленно, не сводя с меня глаз. — Истинная и безусловная правда.

— Это Уильям Фабер, дорогуша, — уточнила Шейла, заметив мое недоумение. — Твой свекор.

«Билл Фабер?»

Мне потребовалась пара секунд, чтобы связать концы с концами.

«Человек, не захотевший почтить своим присутствием мою свадьбу?»

В памяти начали всплывать печальные образы, кровь прихлынула к щекам, в висках запульсировало.

«Отец, ни разу не позвонивший сыну, чтобы узнать, как дела? Тот самый, что отправился в Соединенные Штаты, поручив Шейле и Даниэлю исследовать камни Джона Ди? А что он делает здесь?»

Старый Уильям пару раз стукнул в ледяной пол своей тростью. Он приблизился ко мне и сжал мои руки с такой силой и пылкостью, что я не могла прийти в себя от изумления. Его присутствие завораживало. Приходилось признать, несмотря на все мое предубеждение, что он излучал некую особую ауру. Какое-то величие, подобное средневековым изображениям Иисуса Вседержителя, судящего мир со своего каменного фронтона, по ту сторону добра и зла. Думаю, этому впечатлению способствовало и то, что Билл был на голову выше меня и, несмотря на сгорбленную спину и очевидные следы возраста, обладал загорелой, без старческих пятен кожей. Это был в высшей степени привлекательный мужчина. Магнетическая личность!

— В таком случае вы, наверное, тоже один из этих ангелов… — прошептала я.

Уильям Фабер рассмеялся:

— Я хочу показать тебе кое-что, дорогая Хулия. Я много лет ждал этого момента…

Пребывая в прекрасном настроении, старик проковылял вместе со мной к самой глубокой части глетчера. Это была впадина в стороне от приведшего нас сюда ледяного коридора. Десятиметровые стены сужались кверху до небольшого отверстия, сквозь которое виднелось открытое небо. Откуда-то доносилось знакомое жужжание. Только одна из стен не была покрыта коркой льда. Она казалась скорее скальным выступом безупречной геометрической формы, а перед ней стояло несколько складных металлических столов с разнообразной электронной аппаратурой.

«Лаборатория? На высоте пять тысяч метров?»

Я сглотнула.

В этой расщелине температура была немного выше, чем в других галереях. Я разглядела несколько компьютеров — отсюда этот знакомый шум, — цифровой барометр, термограф, сейсмический датчик, датчик гравитации, сервер с базой данных, спутниковый телефон, соединенный с толстой круглой антенной, и, помимо всего прочего, микшерный пульт с выходами для динамиков, лежащих перед скалой, о назначении которых я могла лишь догадываться. Два огромных агрегата из стали и пластика накачивали тепло в помещение, а ток поставлял генератор размером с приличный холодильник.

Я удивленно взглянула на Билла Фабера.

— Всем этим и занимался Мартин со времени своего приезда в Турцию, дорогая, — сказал он.

— Этим? А что это, собственно говоря?

— Эта стена, — ответил он, вытянув вперед свою трость и постучав ею по каменной стене, — представляет собой часть капитанского мостика знаменитого Ноева ковчега, Хулия. Он четыре тысячи лет ждал нас, скрываясь под толщей льда при температуре сорок градусов ниже нуля. — Билл сделал паузу, позволяя мне переварить услышанное. Затем продолжил: — Это чудо, что он так хорошо сохранился. Вечные снега постепенно превращали в камень его структуру, и теперь вместо первоначальной древесины мы видим то, что получилось: окаменевшее, как скала, дерево. Или, правильнее будет сказать, скала, слегка напоминающая дерево.

— Ковчег… — промямлила я. Хотя я стояла прямо перед ним, мне все еще трудно было поверить в происходящее.

— Вход внутрь запечатан, дорогая, — уточнил он. — И нет способа проникнуть туда, если не применить взрывчатку, а это равносильно самоубийству. Взрывная волна похоронит нас под тоннами льда и камней прежде, чем мы успеем найти выход.

Я постаралась оценить размеры этого сооружения. В действительности, можно было видеть лишь фрагмент шести или семи метров в длину, с обеих сторон ограниченный земляной насыпью.

— Мы потратили десятилетия, чтобы обнаружить его, — продолжал вещать Билл Фабер. — Последними здесь побывали русские. Они нашли его летом тысяча девятьсот семнадцатого года, и то только благодаря тому, что необычно жаркая погода растопила ту часть ледника, где мы сейчас находимся. И тогда царские солдаты совершили открытие, имеющее первостепенное значение для нашей цели: надпись.

Я почувствовала, как напряглись мышцы моего лица:

— Что за надпись, мистер Фабер?

Старик махнул в воздухе тростью и отодвинулся вправо. На пять шагов, не больше. Но и этого было достаточно, чтобы увидеть наиболее сильно подвергшуюся эрозии часть обшивки судна. Там, над чем-то напоминавшим очертания запечатанной бог знает когда двери, угадывался контур четырех странных знаков. Трудно было заметить их, если не знать точно, куда смотреть. Цветом они не отличались от остальной стены, а солнечные лучи падали под таким углом, что ничуть не облегчали задачу.

Изнемогая от любопытства, я наклонилась, чтобы рассмотреть их вблизи. Пробежалась по ним подушечками пальцев.

— Ты узнаешь их?

Я не ответила.

— Говорят, что так пишется изначальное имя Бога, — улыбнулся он. — И что оно откроет всю свою силу, когда кто-то сможет правильно его произнести. Мартин считает, что эти знаки служат чем-то вроде ключа. Некий код, который способен, если мы верно его расшифруем, открыть нам путь внутрь.

— А что вы собираетесь там обнаружить?