Читать книгу "Лев Троцкий. Революционер. 1879–1917 - Юрий Фельштинский"

В мае 1914 г. в который уже раз Ленин уверял, что Троцкий вводит молодых рабочих в обман, и называл его «худшим представителем остатков фракционности». И, как бы вдалбливая в головы своих читателей все ту же истину, в которой, скорее всего, проявлялась зависть к ораторскому таланту и блеску своего оппонента, Ленин писал, что Троцкий «любит звонкие и пустые фразы», а «под флагом «нефракционности» Троцкий отстаивает одну из заграничных фракций, [фракцию] особенно безыдейных и лишённых почвы в рабочем движении России… Не всё то золото, что блестит. Много блеску и шуму в фразах Троцкого, но содержания в них нет»[752]. Только буквально накануне мировой войны Ленин крайне неохотно признал, что Троцкий «наполовину отошёл от ликвидаторов», хотя и продолжал всячески на Троцкого нападать[753].

Положение в российской социал-демократии не улучшилось. Объединительные усилия Троцкого и некоторых других сравнительно умеренных деятелей оставались втуне в значительной степени в результате ничуть не утихавших, а порой разгоравшихся с новой силой раскольнических усилий Ленина и его ближайших сторонников. Троцкому стало скучно. Из-за неудачи с созданием Августовского блока он отодвинул Россию на второй план и переключился на события, назревавшие в «пороховом погребе» Европы — Балканском полуострове, куда Троцкий уехал вскоре после августовской конференции в Вене.

Глава 9. «Киевская мысль» и командировка на Балканы

1. «Киевская мысль»

Начиная с 1908 г. Троцкий стал пробовать свои силы в совершенно непривычной для него области журналистики, сотрудничая теперь не только в социал-демократической, но и в леволиберальной российской прессе. Исходно речь шла о том, чтобы получить какой-то дополнительный заработок, необходимый для содержания семьи, да и для того, чтобы материально помогать выпуску своей венской газеты, имея в виду её хронический финансовый дефицит. Но постепенно Троцкий все более втягивался в эту работу, к тому же его материалы читающая публика встречала с интересом.

О сотрудничестве Лев договорился прежде всего с редакцией газеты «Киевская мысль». Можно предположить, что предварительные контакты с будущими издателями были установлены ещё в начале 1905 г., во время краткого пребывания Троцкого в Киеве во время Первой российской революции. «Киевская мысль» была крупной и авторитетной леволиберальной ежедневной газетой. Она начала выходить в 1905 г., во время революции под названием «Киевский вестник», затем в течение того же года несколько раз меняла названия в связи с преследованиями со стороны властей — «Киевская жизнь», «Киевская заря», «Киевская речь». Своё окончательное название «Киевская мысль» газета получила в 1906 г. и выходила до 1918 г., до запрета её большевистскими властями в качестве «кадетского органа», хотя это обвинение было поистине смехотворным — к партии кадетов «Киевская мысль» не имела никакого отношения и нередко остро и едко критиковала позиции кадетов.

Издателями газеты были предприниматели Р.К. Лубковский и Ф.И. Богданов, редакторами — талантливые журналисты А.Н. Николаев и И.И. Тарновский, которые смогли превратить своё издание в общероссийское. Благодаря финансовой помощи некоторых крупных собственников юга России, в частности киевского предпринимателя (бизнес в сахарной, мукомольной промышленности, трамвайное дело), известного мецената Л.И. Бродского, газета получила широкое распространение и могла позволить себе остаться на либеральных позициях даже в то время, которое революционеры, а позже советская историография называли «столыпинской реакцией».

Когда в 1907 г. киевский, подольский и волынский генерал-губернатор, будущий военный министр В.А. Сухомлинов издал постановление о наложении штрафа на редакции за публикацию «криминальных материалов», «Киевская мысль» сравнительно безболезненно выходила из положения, так как обладала необходимыми денежными средствами и позволяла себе публикации крамольных материалов, отделываясь лёгкими для газеты штрафами. В «Киевской мысли» сотрудничал Горький. В газете было опубликовано несколько очерков В.Г. Короленко. В ней появлялись статьи меньшевиков, в частности — Мартынова. Газета стяжала себе популярность в широких демократических общественных кругах, в частности принципиальной и смелой атакующей позицией во время антисемитского дела Бейлиса.

В ежедневной прессе того времени обычно не публиковались фотографии, но «Киевская мысль» была исключением: она еженедельно выпускала иллюстрированное приложение в виде небольшого по объёму и по формату журнала. Тираж её был также весьма внушительным. Составляя вначале 25 тысяч, он поднялся к 1916 г. до огромной для формально периферийной газеты цифры 70 тысяч экземпляров[754].

Троцкий, рассказывая о своём сотрудничестве в этом издании, называл «Киевскую мысль» газетой с «марксистской окраской» и подчёркивал, что работал там с согласия ЦК и Ленина: ««Киевская мысль» была самой распространённой на юге радикальной газетой с марксистской окраской. Такая газета могла существовать только в Киеве с его слабой промышленной жизнью, неразвитыми классовыми противоречиями и большими традициями интеллигентского радикализма. Mutatis mutandis[755] можно сказать, что радикальная газета возникла в Киеве по той же причине, по которой «Симплициссимус» возник в Мюнхене. Я писал в газете на самые разнообразные, иногда очень рискованные в цензурном смысле темы. Небольшие статьи являлись нередко результатом большой подготовительной работы. Разумеется, я не мог сказать в легальной непартийной газете всего, что хотел сказать. Но я никогда не писал того, что не хотел сказать. Статьи мои из «Киевской мысли» переизданы советским издательством в нескольких томах[756]. Мне не пришлось от чего бы то ни было отказываться. Может быть, не лишним будет сейчас напомнить и то, что в буржуазной печати я сотрудничал с формального согласия Центрального комитета, в котором Ленин имел большинство»[757].

Конечно, Троцкий смещал акценты. «Киевская мысль» не была марксистской, даже если и иметь в виду, что марксистом был Троцкий. ЦК разобщённой социал-демократической партии не давал согласия Троцкому на сотрудничество с «Киевской мыслью», да Троцкий этого согласия и не запрашивал. Ленин стоял не во главе ЦК, а был во главе своего «карманного» ЦК большевистской фракции, и о поддержке ленинским ЦК или самим Лениным Троцкого в этом вопросе и говорить не приходится. Ленин в тот период мог помочь Троцкому только быть похороненным. Ни в каком другом вопросе, кроме зарывания Троцкого в могилу, Ленин поддержки Троцкому оказывать бы не стал.