Читать книгу "Подруга Дьявола - Питер Робинсон"

— Боб Харрис, кажется, еще шоу «Популярный легион» на телевидении ведет?

— Да-да. Именно он познакомил меня с Тиа на праздновании ее дня рождения.

— Что вы говорите! Я поражен.

— Среди гостей был и Роберт Плант. А вот с вашим сыном я до сих пор не встречалась.

— Понятно… Вы пришли, оказывается, поговорить о моем сыне. Предупреждаю, у вас ничего не получится.

София рассмеялась:

— Не только об этом.

— Вы понимаете, что я имею в виду, — промямлил Бэнкс, чувствуя, что краснеет.

— Конечно, понимаю. Но это ваш сын. Брайан успешный музыкант и очень симпатичный молодой человек. Вы должны им гордиться.

— Да я горжусь… Хотя нелегко смириться с тем, что ваш сын решил отказаться от образования и присоединился к рок-группе. А уж насколько он симпатичный, не могу судить: вам бы взглянуть на него, когда он был грубым прыщавым юнцом!

София улыбнулась.

— Извините меня, пожалуйста, за вопрос, но что вы забыли на этом званом обеде у Харриет? — спросил Бэнкс. — Собравшееся там общество вряд ли могло заинтересовать вас.

— Вы правы. Да я и не собиралась идти.

— А почему пошли?

— Не хотела упускать шанс встретить главного копа Иствейла.

— Я серьезно.

— И я серьезно! Я столько слышала о вас в последние годы. Может, вам это покажется глупым, но у меня такое чувство, что мы с вами давно и близко знакомы. Когда тетя Харриет сказала, что пригласила вас на обед, я обещала ей, что приду, хотя мне и не хотелось. Вы уже за столом, наверное, сидели, и тут я вдруг подумала, что буду проклинать себя, если упущу возможность вас повидать. Предчувствовала, что будет скука смертная, но…

— Но?

— …получилось совсем не так. — Она кивнула в подтверждение своих слов. — Вам, видно, там тоже понравилось, если вы даже не захотели переодеваться. Должна признаться, я впервые имею дело с мужчиной, который второй вечер подряд появляется на людях в одной и той же одежде.

Да… настоящая леди такого не скажет. Но ее прямота понравилась Бэнксу. Он ответил улыбкой, и они рассмеялись.

Принесли закуску, и они с удовольствием принялись за еду. Бэнкс с большей охотой съел бы сейчас гамбургер с картофелем фри, чем этот аристократический, прекрасно оформленный салат. Он был так голоден, что ему приходилось сдерживаться, чтобы не показать спутнице, как ему хочется есть. Ну ничего, скоро принесут бифштекс и frites.

За едой они говорили о музыке, Лондоне, загородных прогулках — о чем угодно, только не о преступлениях, и Бэнкс узнал, что она живет в небольшом домике в Челси, успела побывать замужем за успешным режиссером звукозаписи, но развелась с ним, детей у нее нет, она любит свою работу и очень рада, что у отца в Иствейле квартира, куда она может приезжать, когда захочет.

Она была наполовину гречанка, наполовину англичанка. Бэнкс вспомнил, что один из братьев Харриет был дипломатом. Он работал в посольстве в Афинах, где встретился с будущей матерью Софии, она помогала отцу в таверне. Наперекор всем советам они поженились и недавно отпраздновали рубиновую свадьбу. Сейчас они находились в Греции.

София в детстве часто переезжала с места на место, и ей не удавалось привыкнуть к какой-то одной школе, завести друзей, поэтому теперь она ценит то, что имеет. На работе она общается с множеством интересных людей: литераторами, музыкантами, художниками, кинематографистами, часто бывает на концертах, выставках, фестивалях.

Бэнксу такая жизнь, в которой события сменяют друг друга как в калейдоскопе, казалась утомительной. Да у него и времени на все это не было. Часто он работал целыми сутками, а короткие промежутки отдыха использовал, чтобы расслабиться с помощью музыки, фильма и стакана вина. Он бывал в опере, когда позволяло время, а когда позволяла погода, ходил в долгие пешие прогулки по окрестным холмам; иногда заглядывал в местный паб на так называемые «народные ночи», когда с вечера до утра исполняют народные песни и танцы. Правда, теперь он посещал эти торжества все реже, потому что Пенни Картрайт, местная fame fatale, дала ему от ворот поворот.

Ужин шел своим чередом, а когда они наполнили вином бокалы, Бэнксу вдруг почудилось, что он стоит под уличным фонарем в конце дорожки, ведущей к дому Харриет, и этот освещенный круг — единственное реально существующее место во вселенной, а всё, находящееся за его пределами, не более чем бестелесные тени. Эта иллюзия прервалась, когда Марсель подал счет. Бэнкс расплатился, несмотря на протесты Софии, и вот они снова на улице, и снова настало время прощаться. Бэнксу предстояло вернуться в управление, чтобы узнать, как идет расследование. Удивительно, что за все время, пока они сидели в «Кафе де Прованс», ни разу не зазвонил мобильник.

София поблагодарила за ужин, они неловко прижались щеками — сейчас такой «поцелуй» входил в моду — и не заметили, как их губы слились в настоящем поцелуе, долгом и сладком. Оторвавшись друг от друга, они разошлись в разные стороны. Бэнкс, шагая к управлению по ведущей под уклон дороге, внезапно понял, что не договорился с Софией о следующей встрече. Шагов через десять он обернулся, в эту же секунду София тоже посмотрела назад, и они улыбнулись друг другу. Как странно, подумал Бэнкс. Раньше он, расставаясь, никогда не оглядывался и готов был поспорить, что и София всегда следовала принципу «уходя — уходи».

15

Ранним утром в понедельник Энни явилась в управление бодрая и выспавшаяся: за весь вечер она выпила только чашку горячего шоколада — ничего более крепкого. Она едва успела нажать на кнопку кофейного автомата, как в помещение ворвался ее нынешний начальник Браф, прокричав на ходу:

— Детектив Кэббот, ко мне в кабинет! Сейчас же!

Энни похолодела. В чем дело? Браф ненавидит кофейные автоматы, или Эрик решил подпортить ей репутацию? Может быть, у него остались фотографии и он послал их Брафу или в Главное управление полиции? Она боялась даже думать об этом.

Кабинет Брафа был просторен и хорошо оснащен всевозможными техническими средствами, необходимыми руководящему работнику. Суперинтендант сел за стол и резким жестом указал Энни на жесткий стул рядом. Она отчетливо слышала глухой стук собственного сердца.

— Так что вы можете сказать в свою защиту? — рявкнул Браф, не объясняя причины своего внезапного гнева.

— О чем вы? — не поняла Энни.

— Да не прикидывайтесь, черт возьми! Я говорю об убийстве Люси Пэйн. Пресса меня уже окончательно достала, я их карандаши прямо у себя в заднице чувствую! А я выгляжу полным кретином: подозреваемого как не было, так и нет. Прошла уже неделя, а вы, как я вижу, все еще топчетесь на месте.

Как ни странно, Энни почувствовала облегчение хотя бы потому, что речь идет не об Эрике. С того памятного визита к нему домой он не давал о себе знать, и это было хорошим знаком. Возможно, он понял ее «намек», столь же очевидный, как удар тупым предметом по голове.