Читать книгу "Жанна Ланвен - Жером Пикон"

У кутюрье одевались очень разные актрисы: кроме звезд Ивонны Прентам и Джейн Ренуар, немного забытые сейчас Регина Камье, Джейн Провост и канувшие в полное забвение Жермена Валле, Жанна Шейрель; пикантные Спинелли и Бетти Досмонд; скучноватые Луиза де Морнан, мадемуазель Пьериль; интеллектуалка мадам Симон; восхитительная Джейн Маркен; также Иоланда Лаффон, Эва Франсис и многие, многие другие. Жанна не считала недостойными сотрудничать с мюзик-холлами и шоу-«ревю»: с ней работали Харри Пилсер и его танцовщицы, Габи Делис и его имитаторы.

Она стремилась представлять свой стиль и модели везде, публика видела их каждый вечер на сцене театров, актрисы становились своеобразными манекенщицами на сцене и в кино. Театры, использовавшие костюмы Жанны для своих постановок, обязательно вкладывали в программки рекламные брошюры ее Дома моды с указанием, что такие-то и такие-то задействованные в постановке актрисы одеваются у Ланвен «и для сцены, и в жизни».

Коммерческое чутье подтолкнуло Жанну доверить два платья из коллекции, продававшейся в тот момент в магазине Ланвен, «Венецианка» и «Бланка Кастильская», в распоряжение мадам Симон для одного из театральных турне. Хотя черный бархатный плащ с инкрустациями из серебряной парчи, украшавший Регину Камье в пьесе «Легкая как перышко», продавался в филиале в Ницце за 2700 франков под таким же названием, сценические костюмы Ланвен очень редко можно было купить. Только зеленое дезабилье Бетти Досмон в пьесе «Маленькая ручка» и платья актрис в спектакле «Твои губы», о которых упоминается в архивных документах Дома Ланвен за 1922 год, рядом с названиями стоит несколько цен, относящихся, без сомнения, к копиям оригинальных моделей разного размера и с отделкой разной стоимости. Но из всех этих забытых сейчас блондинок Жанна больше всего любила Ивонну Прентам, для нее шились костюмы почти к каждой пьесе Саша Гитри в 1920-х годах: от мужского трехцветного костюма в оперетте «Моцарт» 1925 года до вечных кринолинов в спектакле «История Франции» в 1929 году.

Об их профессиональной дружбе было впервые сказано со сцены в последние месяцы брака Ивонны и Саша. В опере-буфф «S.A.D.M.P.» на музыку Луи Бейтса, поставленной 4 ноября 1931 года в театре Мадлен, звучит спор между «Ней», роль Ивонны Прентам, и «Графом» – сам Гитри. Пара накануне развода. «Она» – очевидно, одна из элегантнейших женщин, к тому же одухотворенная интеллектуалка: «Ленты, воланы, все это прочь! Женщины создали для нас новую, свободную моду, а потом переделали все опять! Кутюрье сменяет кутюрье!»

Ясно чувствуется восхваление новой женской моды и даже определенной свободы между женщинами – вот вам намек на современные нравы. А чтобы не возникало сомнений, имена этих «кутюрье» пропевались и проговаривались, а имя подруги с улицы Фобур, 22, занимало почетное место, составляя часть рифмы:

«Талия, наконец, заняла свое место!ГрафКалло!ПромышленникЖенни!Анри МоренШанель!Крупный коммерсантЛанвен!Все вместеМужчины кланяются вам!Анри МоранКак воли не давать рукам!»

Это театр прошлого, иногда забавный, иногда старомодный. Платья Джейн Провост в пьесе Марселя Паньоля[552] «Топаз», созданной в 1928 году для театра Варьете, уже не становились поводом для того, чтобы имя кутюрье использовалось для общественной и политической критики. Пьеса прошла с большим успехом, а ирония над миром денег, этой «силой, правящей миром», по выражению автора, проявлялась лишь в том, что сюжет разворачивался среди провинциальных интриг и махинаций, вызывающих скорее улыбку, чем размышления.

Вечернее платье «Федра» от Ланвен, 1933.

Метрополитен, Нью-Йорк

И театр, и кино

В конце 1920-х годов сотрудничество Жанны с театрами получило серьезное развитие: кутюрье стала работать с одним из тех людей, чье имя связывают с обновлением французской сцены, заметной фигурой в театральном мире – Луи Жуве[553].

Вместе со своим другом Шарлем Дюлленом он поступил в театр Жака Копо Vieux Colomber[554], а в 1934 году стал директором театра «Атеней». Как и его друзья из «Картеля четырех»[555], Жуве стремился к обновлению французского театра, считал, что не хватает обдуманных постановок, что актеры не точны в своих ролях, не соответствуют им, что на сцене забыто искусство стилизации и умение создавать иллюзии. Всего этого не было, например, у Гитри, который пренебрегал работой постановщика, ставил и играл свои пьесы сам, обходясь вообще без режиссуры.

Сотрудничество Ланвен и Жуве началось в 1928 году. Создается впечатление, что посредниками между ними стали Жироду и Мари-Бланш, у которой режиссер часто бывал. Первым заговорил с кутюрье о Жуве Жироду в марте 1928 года: «Я пытался связаться с вами вчера по телефону, чтобы обсудить костюмы. Я смогу увидеться с Ланвен не раньше конца следующей недели, потому что мой посредник, ее очаровательная дочь, пробудет в Алжире еще восемь дней».

Речь идет о постановке первой пьесы Жана Жироду[556] «Зигфрид», занявшей очень долгое время. Очарованный талантом Ланвен, Жуве обратился к ней с предложением создать костюмы для своей примы – Валентины Тессье, игравшей главную роль в пьесе Марселя Ашара[557] «Жан с Луны».

Валентина Тессье снова была одета в костюм от Жанны Ланвен, и когда закончилась наконец работа над постановкой «Зигфрида». Она и Люсьена Богерт. Премьера состоялась 3 мая 1928 года. Успех был потрясающим, на следующий после премьеры день Жироду торжественно пообещал и следующую свою пьесу отдать Жуве. Писатель и режиссер заключили дружеский договор, а кутюрье вошла в круг друзей и коллег писателя.

Шляпка-клош от Ланвен, около 1925 года