Читать книгу "Сердце Стужи - Марьяна Сурикова"

Не ожидая, пока он сам нападет, прыгнула вперед, занося в полете ладонь с зажатым в ней клинком. Острым, коротким, способным нанести пусть не смертельный, но ощутимый удар. Отвлечь и пробить путь на свободу — такова была моя цель. Однако увернулся лорд, ушел от замаха, ухватил за запястье и вывернул руку, выбив из ладони закаленную сталь. Выпустил из захвата быстрее, чем сместились или сломались от его хватки хрупкие кости, и я пролетела к стене, разворачиваясь на ходу, и врезалась в нее уже спиной. Новый удар вполне успела бы отразить, не обмани лорд своей пеленой. Исчез с моих глаз, а в следующий миг оказался вплотную, и за секунду, что я осознавала новую угрозу, склонился и прижался ко рту холодными губами.

Смертоносный огненный вихрь, хаотичными всплесками разрушающий комнату, вдруг завращался по кругу, стянулся в центр и пробил лед насквозь, ярким столпом возносясь к небу. Короткий миг невероятной слабости, и весь этот огонь словно втянулся обратно в меня. Я и заподозрить не могла, что расчетливый и жестокий ледяной лорд сумеет обратить огненную ненависть в сравнимую с ней по силе страсть. Не зря Акила говорил, что по опыту мне с магом не тягаться. Упреждал держаться подальше, но не сложилось. Даже в той обстановке, когда успокоить всплески магии я и сама не могла, войд нашел способ. Худший для меня способ. Тогда на себе ощутила, что означала для огненной сути смена вектора магии.

«Векторы сбились» — так описывала Ярка, а я бы, имей счастье сейчас рассуждать, обрисовала резкий поворот иначе: «Спятила Веска».

Я в лорда вцепилась, словно иных мужчин в жизни повстречать не доведется, и другого спасения от поглотившего тело огня во всем мире не сыскать. Он мои доспехи ломал, сминал, рассекая скрепляющие ремешки то ли кинжалом ледяным, то ли вовсе пальцами разрывая, а от жара моих ладоней все ледяные пластины трескались, распадались на куски. С одеждой, которая под доспехи шла, мы вовсе незаметно расправились. Моя, вероятнее всего, раскрошилась, заледенев, а его прахом обратилась, сгорев дотла.

Спина обнаженная тесно к промерзлой стене прижалась, за бедра крепко мужские руки обхватили. Его на земле последним человеком считала, которому могла вновь на страсть ответить, но… В бешенстве, что так целует, как я хочу, чтобы меня целовали, царапала широкую спину и плечи. Ненавидела его, потому что не имел права прикасаться, раз прежде надумал убить, только было от тех поцелуев не просто горько, но сладко до дрожи. И я держалась, не отвечала и оттолкнуть не могла. Зажмуривалась до тех пор, пока не осознала, что крепко держусь одной рукой за его шею, а второй вцепилась в упругие ягодицы, глубоко вогнав ногти в кожу, подталкиваю, не отпускаю и сама двигаюсь быстро, напряженно, неистово, а стоны едва сдерживаю и губу закусила, чтобы звука не издать. Однако наступил момент, когда сорвалась на ожесточенное признание. Сильнее притянув его за шею, уткнувшись лбом в плечо, выдохнула: «Ненавижу!»

Ответа не ждала, но он вдруг ответил. Сдавленно и хрипло промолвил: «Ненавидь. Только живой будь».

Ледяная комната, стены и пол из синих плит, скругленные края, гладкие и ровные поверхности. Где бы она ни была, но лорд хотел забросить меня сюда, потому что небольшая башня держала удар. Ее затянуло молочным опасным туманом, а в нем всполохами проскакивали огненные всплески и создавались причудливые фигуры. Силы двигались в нашем ритме, смешивались, бурлили подобно волновому накату, сталкивались и играли, отпущенные на свободу. Нам было не до контроля, нам было не до чего в целом мире. Векторы сбились настолько, что, когда страсть сделалась невыносимой и затылок захолодила ледяная стена, а колючий, пахнувший морозом воздух пробрался в легкие, он смешался со стоном и плеснул паром горячего дыхания. Огонь моего тела рванулся оранжево-красным течением и ударился со всей силы в холодный лед, расколов окончательно.

Я задрожала, и башня вместе со мной. Крепко ухватившись за шею державшего меня мужчины, чье имя каким-то чудом до сих пор не сорвалось с языка, увидела, как мгновенно расширились трещины в плитах, и вот тогда громыхнуло.

Башня не выдержала удара, или лорд, подобно мне, не сумел сохранить контроль, ведь его тело отозвалось такой же дрожью, но ледяная комната рухнула вместе с нами. Кошка отреагировала быстрее хозяйки. Магия, как животный инстинкт, выручала тогда, когда разум не успевал отдать приказ или вовсе не хотел даже сделать попытки.

Я упала в собственный переход, создав его интуитивно. Настолько быстро, что сама не осознала и не успела утянуть следом упавшего вместе со мной мужчину. Пальцы скользнули по отпустившим меня рукам и схватили уже пустоту. А дальше мрак и тишина, в которой отголоском эха прозвучало ненавистное и дорогое имя: «Бренн!»

Все-таки позвала.

Он улыбнулся, прикрыв глаза, чувствуя боль обожженной, исцарапанной кожи. Все тело ныло, в нем целой кости не осталось после удара о ледяные обломки прежде прекрасного дворца. Он строил его лишь с целью отвлечь богиню, но ледяная роскошь оказалась лучшим местом, чтобы на короткое время поймать и сдержать силу кошки.

Такой всплеск магического дара мог либо разнести все в округе, либо быть поглощенным, но в этом случае энергии хватило бы даже завершить цикл. Двенадцать одинаковых мерцающих кругов на его предплечье, последний из которых стремительно вспыхнул, замыкаясь.

Сила могла помочь и срастить раздробленные кости, но следовало быстро направить ее для завершающего штриха этой бессмысленной, никому не нужной битвы. Открыть один огромный переход как можно быстрее, пока разум не помутился от нечеловеческой боли.

— Севрен, пора! — Мужчина в ледяных доспехах, мрачно взиравший на хаос, прежде называвшийся сражением огненных и ледяных воинов, положил кровоточащую руку на плечо друга. — Вот он, сигнал.

По ледяному озеру прошли огромные трещины, а мужчина с сизыми и местами бурыми от крови волосами поднес к губам узорный рог, протрубив сигнал к атаке. И как только измотанные чародеи вновь вскинулись, с трудом собрав бывшие на исходе силы, готовясь обороняться, все миражи и зеркала вдруг рассеялись, оставляя вместо себя пустоту, а снежные маги воспользовались новой растерянностью, чтобы быстро и слаженно отступить к озеру. Они ушли под лед одновременно, пока их не успели настигнуть преследователи, и исчезли в высоких волнах.

Вспышка синего холода, яркая, ослепительная, и бурлящая поверхность постепенно успокоилась.

— Да к снежной бездне! — выругался пораженный огненный лорд, опуская руку с клинком. Остальные стояли молча. — Чтоб тебя Стужа побрала, Бренн! — погрозил кулаком в пустоту Зорий.

— Лорд, — замерший рядом чародей медленно отер ладонью грязный окровавленный лоб, — это значит, мы победили?

Зорий огляделся, осматривая измученных воинов. Часть их потерялась где-то, заблудившись в хитроумных ловушках переходов. Остальные стояли, опершись на погаснувшие копья, другие устало присели на траву, кто-то бездумно чертил мечом по земле, половину битвы прогонявшись за иллюзией. Лорд видел множество раненых, но пока не замечал убитых. Этот снежный мерзавец все сражение лишь издевался и насмешничал, а теперь противник и вовсе ушел.