Читать книгу "Сердце Стужи - Марьяна Сурикова"

— Ловушки! — закричал, предупреждая, Зорий. — Точечные переходы. Не сходить с места.

Что значили точечные переходы? И как было оставаться на месте, когда на тебя нападают? Отражать удары и не двигаться?

Со спины ощутила чье-то приближение и увернулась, а Акила, пытавшийся снова взять за плечо, промахнулся.

— Стой, девочка, это я. Ты его переходы сбиваешь, Весса, направляй силу, сминай как можно больше ловушек, чтобы наших далеко не утягивало. У Зория на это тьма сил уйдет.

Я не знала, куда именно направлять, и дыхание кошки разрасталось, расходясь от меня кругами, а пары сражающихся то исчезали вдруг, то вновь возникали в ином месте, точно мы с ледяным лордом людьми в прятки играли. Он их перемещал, я возвращала, но людям каково? Сбивались от этой игры, проваливались в иное место на середине замаха, завершали его ударом в пустоту. В рядах такое смешение наступало, что вовсе терялись, где свои, где чужие, с кем сражение вести, кому отвечать.

«Нравится война, чародейка?» — и вновь этот голос в голове моей прозвучал, от которого подпрыгнула на месте и стала судорожно озираться.

— Не нравится! — крикнула туда, в пустоту, не видя его, не чувствуя присутствия рядом, но зная, что наблюдает. Укрывается за своей пеленой мерзавец. Шагает невидимым среди сцепившихся, хрипящих от ярости противников.

— Так за кого ты сражаешься? За богов?

— Что?

Руки дрогнули, и если бы не Акила, я бы совсем растерялась.

— Бренн? — прохрипел мой медведь. И на кивок крепче стиснул плечо. — Не поддавайся ему. В обман ввести попытается. Он еще…

Не договорил, исчез вдруг, замахнувшись на рванувшего к нам мага. Провалился с ним вместе в очередной переход. И я выбросила ладони, поймать и вернуть, но увидела наставника уже дальше, на расстоянии в десять шагов. Новая волна тепла, и тот удалился снова, пока не затерялся среди других.

Маги исчезали, множились, оказывались обманками. Бой с тенями, с зеркалами, а настоящие люди в этих рядах терялись среди ненастоящих. Я видела, Зорий сам схватился за меч и сорвался с возвышения, бросившись вниз, в центр кипящего сражения. А меня накрывала ярость, чистая, пронзительная, бесконечная. Он смеется над нами, смеется над криками тех, кто бросается на миражи, готовя меч для удара, обманывает, издевается.

Ненавижу!

Ярость полыхнула огненной зарницей, раскололись зеркала, сбились переходы, волной жара всех, кто оказался близко, снесло прочь, раскидав в стороны. Кажется, я и сама отправила немало людей в иные места, закинув кого-то на другую сторону Зимнелетки. Акила учил контролировать дар, данный самим Яром, он предупреждал держать кошку в узде. «Сама не знаешь, на что способна, Весса». А еще они слишком рано допустили меня к сражению, и наставник должен был быть рядом, чтобы направлять и помогать, но он исчез. Только искаженные гневом лица оказались вокруг, глаза, налитые кровью смертельной битвы, пропитавшийся запахом металла горячий воздух и хлесткие ледяные порывы чужой магии. Крики, шум, удары, сливавшиеся в лязгающий гул, и обезумевшая кошка рванулась со своего поводка. Я не могла ее удержать, даже если бы очень хотела.

Тех, кто оказался рядом, сминало волной, отбрасывая в сторону, а меня переполняла ярость. Своя и чужая, отравлявшая воздух, проникавший в мои легкие. Я глубоко, жадно дышала, а огонь крушил все кругом, пока вдруг меня не развернуло назад. Шею сдавила широкая ладонь, и под ней хрустнул надежный, закаленный против ледяной магии воротник, осыпавшийся прозрачными стеклышками.

— Перебьешь своих и чужих, чародейка. — Мою силу окружила ледяная сеть, заключая в ловушку, стягивая обратно к нам двоим.

Самый ненавистный из всех живущих ныне магов. Ледяной лорд! Передо мной! В ледяном доспехе, но уже без шлема. И щека рассечена, а кровь капает на синий лед. Глаза волчьи яростным светом светятся, и волосы, точно иглы ледяные. Когти прозрачные медленно обратно в пальцы втягиваются. Вот она, боевая ипостась ледяных магов — вдохнешь и выдохнуть забудешь.

Только я не испугалась, не успела. Быстро принял привычный облик. И ничто не мешало направить силу против него, расколоть доспех и сжечь дотла ледяное сердце. Потому что он стоял, так глупо открывшись. Собирался сдержать меня, но не подумал защитить себя. От моей силы доспех не спасет. И потому ничто не мешало убить, кроме… Кошка ощерилась, припала на передние лапы, выпустив острые когти, но не нападала. Моя сила, ставшая бесконечно опасной для любого, отказалась наброситься первой. Угрожала, в бешенстве хлеща хвостом по бокам, отзываясь на мой призыв уничтожить лишь жутким оскалом, на который отвечал таким же оскалом громадный снежный волк.

Повинуйся! Повинуйся мне! Нападай!

И она послушалась, рванулась вперед, но не к волку, а к силам тех, кто бился вокруг, чтобы растоптать и порвать в клочья их, не заслуживших моей ненависти и ярости, и я не смогла удержать. И сама обратилась чистейшим огнем, выжигавшим мои вены, когда земля дрогнула и провалилась под ногами.

Вынырнула, точно из воды, из чужого перехода, рванувшись сквозь мглу и успев освободиться до того, как лорд меня перенес, куда ему было угодно, да хоть снова ко дворцу Стужи.

Вывалилась посреди ровного поля, где давно, целый век назад, училась владеть той силой, что сейчас сорвалась с поводка. Измененное пространство не погасило, а лишь перенаправило удар. И пока я, опираясь на руки, смотрела на пригорок с деревянной крепостью, сила крошила толстые стены, стирала, пожирала и расшвыривала по бревнышку оплот снежных магов. А я с ней едина была в этот миг, ощущала все, словно под моими пальцами измельчалось в пыль тлеющее от невозможного жара дерево, и уже видела чуткая кошка, что внутри пусто, ни единого живого существа там и во всей близлежащей округе.

И вновь меня втолкнуло в переход, протащив сперва по земле. Чешуя заскрипела по каменистой почве, а после дух вышибло промерзлой воронкой чужой магии, но я снова оттолкнула мужские руки, изворачиваясь гибким кошачьим телом, опаляя яростным пламенем протянувшиеся ко мне пальцы.

Коленями ударилась о толстый лед, а волна огня пронеслась по огромной комнате и прошла сквозь стены, пол ходуном заходил, в ушах затрещало. Стало на голову осыпаться, когда вновь исчезла опора под ногами. Ох, и тянули же переходы силу, и притом я свой создать никак не успевала, лишь чужие сбивала, вырываясь из ледяной сетки.

Да что же я — добыча, чтобы меня ловили?!

Сила бесконтрольная, да еще моей яростью питаемая, с бурной радостью прогрызала себе путь на свободу из новой круглой, на башню похожей комнаты, только меньше и уже предыдущей. Снова затрещало кругом, однако лед вдруг засветился синим, и трещины стали затягиваться, сцепляя плиты обратно.

Ко мне в таком состоянии только безумный посмел бы приблизиться или лорд ледяной. Воздух от жара плавился, а врага удержать на месте огонь не мог. Обтекал его фигуру красноватым мерцанием, скатывался каплями по прозрачно-холодному искрящемуся заслону.