Читать книгу "На исходе последнего часа - Фридрих Незнанский"

– Да брось ты… Я думаю, что свежие и крупные деньги могут быть вложены только туда, где их не видно, то есть в войну. А война у нас сейчас одна…

Довольный Меркулов молчал.

– Ну и что же мне теперь с этой хреновиной делать? – спросил Турецкий. – Как я разберусь в этой бойне?!

– Сделай вот что. Я тебе подскажу одного человека, который может дать грамотную консультацию именно по персоналиям.

– То есть?

– То есть, Саша, у этого специалиста совершенно уникальная картотека. Он когда-то служил у нас, а сейчас вольный стрелок, его контора называется «Универмаг». Но это не важно, тебе он поможет быстро, сошлись только на меня. Его зовут Кривцов Петр Романович. Он у тебя примет заказ, и через некоторое время получишь стопроцентный результат.

– Это что, шутка такая, Константин Дмитрич? – спросил недовольный Турецкий.

Вместо ответа Меркулов положил трубку. Это не являлось хамством, потому что у него действительно не было времени.

Кривцов сидел в темном кабинете за широким дубовым столом. Его тяжелые веки как бы нехотя поднялись, и Петр Романович уставился на Турецкого, который готов был поклясться, что вчера оставил его здесь точно в такой же позе. Когда же он, собственно, работает? А что принципиально изменилось за это время? Да ни фига, если не считать, что Андрюха Трофимов разобрался со своим абхазцем и вечером улетает домой в Сочи.

Они поздоровались, и Турецкий, не мешкая, поинтересовался результатом поисков.

– Есть человек по имени Акпер, – вяло сказал Кривцов. – И это все.

– Как – все?!

– Вот так. Кто этот Акпер – вообще никто не знает. Достоверно известно только одно: Акпер валит деньги в войну. И огромные деньги. Зачем он это делает, одному Аллаху известно.

– Что за времена настали? – простонал Турецкий. – Откуда вдруг взялись такие люди?!

– В качестве подарка от фирмы могу рассказать коротенькую историю, из которой неглупому человеку должно быть понятно, откуда в нашей стране взялись такие люди. С Акпером она случилась или нет, вам это должно быть без разницы… Случилось это еще в СССР. Жил-был в своем собственном доме человек. Но жил он не в городе и не в деревне, а где-то так, посредине, в степи. У него было полностью свое хозяйство, и со всем он более-менее управлялся, тем более что жена помогала, дети опять же подрастали. С печкой только были проблемы. И вот как-то раз стали прокладывать в тех краях газопровод. И проложили его таким макаром, что он проходил хоть и под землей, но буквально в сотне метров от дома этого человека. Рабочие, которые строили газопровод, частенько обедали в его доме, и каждый раз он их уговаривал провести от широченного газопровода маленькое ответвление к нему в дом. От государства, мол, не убудет. А ему и всей семье – огромная польза. А то как же можно жить без газа посреди степи?! И уговорил. Сошлись на приемлемой цене, за которую ему работяги и провели тайное тоненькое ответвление. И пошли себе дальше строить километр за километром. А человек этот и его семья пользовались своим личным газопроводом день, неделю, месяц, после чего газ идти перестал. Что случилось? Не дай Бог, где-то произошла утечка?! В общем, взял он лопату в руки – и вперед, прямо от дома и пошел проверять свое личное ответвление. И через полсотни метров откопал зарытый в земле газовый баллон, который к тому времени просто закончился. Обманули его работяги. Элементарно надули. Дали ему газа, но чуть-чуть, локально.

Вот такой человек запросто мог в наше время стать Акпером. А может быть, и стал.

– Петр Романович, назовите мне его.

– Молодой человек, вы знаете, что старики дорожат жизнью гораздо сильнее, чем молодежь? У нас есть больше времени к ней привыкнуть. И я не исключение. Извините.

В родной Генпрокуратуре Турецкого ждала очередная «приятная» новость. В камере повесился Поляков.

НАПОЛЕОН

Мы ехали долго. Так долго, что в конце концов мне это надоело.

Водила жал на газ изо всех сил, хотя Принц предупредил его, что мы никуда не спешим.

Я так думаю, водила просто понтярил. Мол, сижу я, такой важный, за рулем шестисотого «мерса», и сам черт мне не страшен. Он обгонял машины на такой скорости, что еще немного, и мы бы взлетели. Эдуард Николаевич клевал носом на переднем сиденье. И слава Богу – а то я все боялся, что он опять заведется и начнет рассказывать, что дождь идет сверху, а солнце светит только днем.

За последнее время, если честно, он меня достал своими нравоучениями. Когда я окончательно вырасту, то наверняка не буду таким занудой. Ни за что!

Короче, часам к двенадцати мы добрались до места назначения. Эдуард Николаевич сразу проснулся, обернулся ко мне и, подняв кверху указательный палец, важно сказал:

– Чуешь?

– Чего? – не понял я.

– Не «чего», а по сторонам погляди, – подколол меня он.

Я поглядел. Вокруг были пологие холмы, поросшие травой и кое-где кустарником. На горизонте виднелись какие-то домики в деревьях. Ничего особенного.

– А памятник видишь? – спросил Принц.

– Ну вижу, – сказал я.

– Это он и есть.

Я кивнул, хотя ничего не понял. Мне-то что от этого памятника? – ни тепло, ни холодно.

– Без малого двести лет тому назад твои прадеды тут сражались за величие Российской империи, – объявил Эдуард Николаевич. – Стихи помнишь: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром!…»

– Чего – недаром? – спросил я.

– Теперь даром ничего не бывает, – заржал водила, – за все башлять надо. Сколько забашляешь, столько и получишь.

– Молчи, темнота, – рявкнул на него Эдуард Николаевич, и водила смолк на полусмешке. – Лермонтова читал, великого русского поэта? – оборотился он ко мне.

– Читал, наверное, – не очень уверенно сказал я.

– «Наве-е-ерное»!… – блеющим голосом передразнил Принц. – Кто тебя воспитывал?…

Я обиделся.

– Чего это вы дразнитесь? – буркнул я и отвернулся к окну.

– Ладно, – сказал Принц, – ты не должен на меня дуться. Дети на родителей не имеют права дуться.

Ага, кивнул я, поехали, – и приготовился выслушать очередную нотацию. Но Эдуард Николаевич, как видно, сегодня был в особо приподнятом настроении, и поэтому, вместо того чтобы отчитывать меня, он стал рассказывать, что в прошлом веке, в двенадцатом году, на этом самом месте произошло грандиозное сражение между русскими и французами, русские победили и отступили к Москве.

– Как это? – спросил водила, который тоже прислушивался к рассказу. – Если мы победили, то почему отступили? Так не бывает.

– Это был хитрый маневр.

– Ничего себе! Если я решил закадрить телку, а она сопротивляется, а я все-таки добиваюсь своего, расстегиваю ширинку… а потом, вместо того чтобы улечься сверху, поворачиваюсь и ухожу, – что же, это значит, что я ее не трахнул, а совершаю маневр?