Читать книгу "Чайка с острова Мираколо - Алена Волгина"

По правую руку от меня сидел Энрике, дувшийся на меня за то, что я гораздо больше внимания уделяла другому собеседнику – синьору Фалетрусу. Хрупкий, немолодой мэтр Фалетрус был при дворе графа кем-то вроде доктора и астролога одновременно. Зато он прекрасно разбирался в астрономии, и мне было жизненно важно поговорить с ним – только, конечно, не при всех. Был здесь и Алессандро ди Горо, но, к моей радости, его усадили далеко от меня. За сытыми, лоснящимися лицами других гостей мы почти не видели друг друга. Вот и славно.

Рикардо тоже был, увы, далеко. Сдав меня на руки жениху, он тут же превратился в верного пажа прекрасной синьоры Бьянки. Я против воли то и дело поглядывала на них. Рико усиленно распускал хвост, но пока что его обаяние бессильно разбивалось об эту неприступную крепость. Девица неохотно цедила слова и едва ли раз взглянула в его сторону. И почему мужчин вечно тянет к таким синьорам – холодным, насмешливым, с острым, как нож, языком? Я злорадно подумала, что алый цвет ее платья, хоть и шел к ее дерзким своевольным манерам, но был слишком ярким обрамлением для пепельных волос и бледного русалочьего лица с зеленоватыми глазами.

Имя «Джулия», внезапно прозвучавшее за столом, выдернуло меня из омута ревнивых мыслей. Оба важных господина – синьор Фальери и незнакомый господин в меховом плаще – улыбаясь, смотрели на меня.

– …и по случаю помолвки мы хотели бы преподнести подарок прекрасной синьорите Джулии, невесте сына нашего любезного хозяина. Надеюсь, она не откажется принять нашу скромную дань ее таланту, добронравию и красоте!

Поздравления и тосты зазвучали со всех сторон. Энрике, положив ладонь поверх моей, ласково сжал мои пальцы. Я сидела как на иголках. Подарок? Что еще за подарок? Надеюсь, нас не собираются обвенчать прямо сейчас?!

Двое слуг, пыхтя и отдуваясь, еле втащили в зал огромный ящик размером с паланкин, накрытый узорчатым полотнищем. Ого! Покрывало сдернули – и мое чувство радостного предвкушения тут же растаяло, как дым. Внутри оказалась клетка из прочных металлических прутьев, в глубине которой скорчилось какое-то существо.

Тесная дружба с Пульчино внушила мне острую ненависть к клеткам. Теперь я знаю о них намного больше – и тем сильнее их ненавижу. Тем временем скользкая куча, застывшая в углу клетки, зашевелилась и вдруг пружинисто развернулась, бросившись вперед. Серые лапы с перепончатыми пальцами вцепились в прутья, отчего клетка задрожала, а гости невольно отшатнулись на стульях. Слуги, не будь дураки, тут же отскочили в сторону. Над покатыми плечами поднялась лысая вытянутая голова с провалившимися щеками и уродливой щелью рта. Засветились желтые точки глаз, в которых постепенно разгорался нехороший огонек.

Паурозо или, как ее называют рыбаки, каменная горлодерка. Я оцепенела от изумления. Господи боже, да зачем она мне и, главное, где они ухитрились ее раздобыть?! Раньше горлодерки еще встречались на отдаленных рифах возле Дито, но теперь их и там не найти, слава мадонне! Рыбаки люто ненавидели этих тварей, и было за что. Когда в лагуне пропадала рыба, голодная горлодерка подбиралась к рыбачьим поселкам. За ночь она вполне могла перетаскать весь улов, а то и хозяином закусить, если ослабела от ран или если у нее имелся голодный выводок. Внешне она неуклюжа, похожа на огромную лягушку, покрытую отвратительной бурой слизью. Но бросается стремительно, как змея – и мгновенно вцепляется в горло. Оттого и прозвание. Правда, некоторые считали, что горлодерок прозвали так из-за песен. На рассвете, когда лагуну затягивает туман, они поют. Тянут и тянут на одной ноте – певуче, завораживающе. Противиться этому зову невозможно. Представь себе, сидишь ты в лодке, радуешься крупному улову, а твое весло само толкает лодку к маленькому симпатичному островку неподалеку, один вид которого навевает дремоту… Потом очухаешься спустя час посреди бухты, уже без рыбы. И это еще в лучшем случае. В худшем – всплывешь в виде трупа где-нибудь у берегов Дито, и даже родичи тебя не опознают.

Вот такие они, горлодерки. Сомнительный свадебный подарок, прямо скажем. Внезапно меня прострелила догадка: «Это же проверка!» Быстрый взгляд, брошенный на графа, подтвердил мои подозрения. Многие сенаторы знали, что Джулия Граначчи обладала даром кьямата и, значит, могла найти общий язык с любой бессловесной тварью. А насчет меня, кажется, возникли сомнения. То ли донна Ассунта проболталась, то ли синьор ди Горо поделился с сюзереном своими догадками… Сенаторы, улыбаясь, смотрели на меня, но за их фальшивыми улыбками скрывалась расчетливая безжалостность. Я покосилась в сторону Алессандро – тоже, поди, злорадствует! – и наткнулась на горящий встревоженный взгляд. Начальник охраны сейчас же поднялся:

– Мне кажется, здесь неподходящее место для демонстрации искусства кьямата. Слишком опасно для всех.

– Да полно вам, – отмахнулся граф. – Эту тварь поймали два дня назад, она еле дышит.

Даже над горлодеркой нельзя так издеваться. Я решительно направилась к клетке. Алессандро бессильно обернулся к Рикардо, но тот лишь ухмыльнулся, подмигнув мне вслед:

– Ни один из Граначчи не струсит перед какой-то жабой. Покажи им, сестренка.

Желтый немигающий взгляд уставился на меня из-за прутьев – и моя голова чуть не лопнула от ядовитой злобы, хлынувшей густым потоком. Чужое сознание, заключенное в жутковатых круглых глазах, металось передо мной комком хищной остервенелости. Даже прикоснуться к нему было страшно. «Тише… – попыталась я достучаться. – Я не сделаю тебе хуже». В ответ хищница яростно ощерилась пересохшими губами.

– Принесите воды, два ведра, – бросила я одному из слуг. – Вы что, с ума сошли? Ее нельзя так долго держать на воздухе!

Горлодерки могут довольно долго оставаться на суше, но эта, судя по сморщенной посеревшей коже, покрытой сухими струпьями, провела без воды больше суток. Болваны пустоголовые! Мою просьбу исполнили мгновенно. Рядом с клеткой плюхнулись два деревянных ведра, полных до краев, а слуга проворно отбежал подальше.

«Хочешь получить воду – замри и не двигайся».

Медленно, стараясь не делать резких движений, я отперла клетку и просунула ведро внутрь. Тварь следила за мной, не отрываясь. Даже воздух между нами звенел от напряжения. Я больше не пыталась наладить контакт, моих сил едва хватало, чтобы просто удерживать ее на месте. В ужасающей, бездыханной тишине было слышно, как звякнула, закрываясь, дверца клетки. Онемевшими пальцами я пыталась задвинуть в пазы заклинивший железный штырь… Чья-то рука легла сверху, и засов легко встал на место. Дон Алессандро! А я и не заметила, как он оказался рядом. Второе ведро я попросила вылить на клетку сверху, и плевать, что вода зальет начищенный пол. Подотрут, слуг здесь достаточно.

– Довольно! – хмуро сказал Алессандро, снова набросив на клетку покрывало. Изнутри доносился плеск и довольное урчание. Я не торопясь проверила надежность засова, только потом позволив себе оглянуться. Ладони у меня дрожали, спина взмокла от пота, но вряд ли кто-то из гостей это заметил, настолько все были поражены. Оба сенатора казались смущенными. Дон Арсаго лучился торжеством и смотрел на меня, как на любимую дочь. Рикардо что-то тихо говорил синьоре Бьянке, в лице которой наконец-то появилась заинтересованность. Я мысленно вскипела: дорогой братец мог бы проявить ко мне больше участия! Развернувшись, я гордо прошла мимо них, торопясь поскорее вернуться за стол, пока мне не отказали дрожащие ноги. Энрике, необычайно взволнованный, встретил меня с явным облегчением: