Читать книгу "Стрела амура - Сандра Мэй"

— Конечно, а в чем дело?

— Можно, мы сейчас разведем в саду костер и спалим это все?

В голосе мальчика звенело такое отчаяние, что у Лизы мурашки по спине побежали. Она понимала, что сейчас чувствует Брюс. Потертые и несуразные тряпки символизировали для него сиротскую, приютскую жизнь, одиночество и тоску, неизбывное горе маленького ребенка, оставшегося без мамы… Лиза шагнула к нему и решительно обняла. Мальчик доставал ей почти до плеча.

— Немедленно разведем костер и сожжем все до единой тряпки. Тащи из ванной трусы и носки!

— Они мокрые…

— А мы их обольем бензином!

Через четверть часа посреди лужайки перед домом пылал костер. Лиза и Брюс стащили в него толстые сухие сучья из сада, картонные коробки, а потом Лиза плеснула в разгоравшийся огонь немного бензина. Пламя взметнулось вверх. Через пять минут Брюс с мстительным удовольствием начал швырять в огонь тряпки.

Было в этом что-то языческое, и они даже исполнили нечто вроде ритуального танца вокруг огня, а потом вытащили на лужайку стулья и ели мороженое, запивая его свежевыжатым апельсиновым соком. Потом Брюс стал клевать носом и в конце концов уснул, положив голову на плечо Лизе.

Она сидела возле догорающего костра, боясь пошевелиться. Иногда осторожно поворачивала голову и нюхала шелковистые волосы мальчика. Это был какой-то удивительный, свежий и душистый аромат, несравнимый ни с одними духами в мире.

Звезды перемигивались в небе, луна вовсю расплескивала вокруг серебро, и цикады звенели, словно оркестр в Альберт-холле…

* * *

Понеслись дни, полные забот и новых открытий. Будь Лиза чуть поменьше занята, она бы непременно поразилась тому, как резко и кардинально переменилась ее жизнь. Словно в тяжелом сне, остались где-то далеко фальшивые друзья и подруги, светская жизнь, дорогие вечеринки, катание на яхтах, ночные клубы и блестящие шмотки. Теперь ее утро начиналось непривычно рано, зато весело. Брюс Брайтон оказался ребенком, органически неспособным жить спокойно и без всяких выкрутасов.

Иногда он будил ее гонгом, раздобытым где-то на чердаке, иногда подсовывал под одеяло только что пойманную лягушку. Чем громче визжала Лиза, тем больше удовольствия получал Паршивец и тем изобретательнее становились его затеи.

При этом несомненным главой их маленькой семьи оставался именно Брюс. Под его суровым и беспристрастным руководством Лиза Кудроу постигала азы кулинарии и домашнего хозяйства, училась самостоятельно вкручивать лампочки и варить супы, мыть окна и смазывать дверные петли.

Отдельной дисциплиной в обучении стоял поход за продуктами. Лиза, двадцать три года прожившая в Батон-Руж, до сих пор и понятия не имела, где находится огромный продуктовый рынок, на котором все продукты можно было купить дешевле в несколько раз, чем в супермаркете. Если же они все-таки попадали в супермаркет, Брюс, этот маленький пронырливый дьяволенок, мгновенно ориентировался в скидках и бонусах дня, шнырял по отделам, набирал полную тележку совершенно — с точки зрения Лизы — бесполезных товаров, а в результате Лиза платила за всю гору всего несколько долларов.

Брюс в два дня свел знакомство с молочником, развозившим молоко по утрам, и хозяином небольшой пекарни в квартале от их дома. Лиза обоих знала в лицо, но раньше ей и в голову не приходило с ними познакомиться.

Два раза они ездили на пикник, подальше от города. На песчаных отмелях Миссисипи загорали, ловили крошечных речных крабов, строили дворцы и крепости…

Это была неделя беспробудного, удивительного счастья. Молодая девушка и маленький мальчик привыкали друг к другу, становились друзьями, и теперь обоим казалось, будто они знакомы уже целую вечность.

* * *

Вечером в воскресенье они, как обычно, сидели на лужайке перед костром. Чтобы не испортить газон окончательно, для огня они приспособили старый металлический бак, валявшийся в садовом сарае.

Лиза лениво кидала в огонь маленькие веточки, а Брюс просто смотрел на пламя, слегка приоткрыв рот. Девушка сама не знала, почему начала этот странный разговор…

— Брюс, а ты хорошо помнишь маму?

— Еще бы! Я и не забывал никогда. Мне ведь было уже пять лет, когда она…

— Я… ты прости… я просто вдруг подумала — ведь она была моей сестрой, а я даже не знала о ее существовании. А мне всю жизнь хотелось сестричку. Или братика.

— У тебя ведь тоже не было мамы?

— Ни мамы, ни папы. Они погибли, когда я была совсем маленькая. Я их почти не помню.

— Маму я помню. А вот отца — нет.

Лиза мгновенно напряглась. Наверное, не стоит говорить об отце, которого у мальчика никогда не было…

— Лучше расскажи про маму. Какая она была?

— Хорошая. На тебя не очень похожа. Взрослая. Мы с ней были друзья. Она меня всему учила. А я учу тебя.

— Да уж. И научил очень многому. А где вы жили?

— Много где. Когда я был маленький… ну, совсем маленький, то в Англии. У папы.

Лиза запаниковала. Не было там никакого папы! Мистер Карч ничего про папу не говорил!

Брюс искоса посмотрел на взволнованную и смущенную тетю, а потом спокойно промолвил:

— Ты не тушуйся, Лиза. Тебе, небось, сказали, что у меня папы нет? Так это ерунда. Он у меня был. Просто они с мамой долго не женились. Очень долго. И у мамы была ее собственная фамилия, а у меня — папина. Брайтон. Так что я никакой не незаконный.

— Что ты, я совсем и не думала…

— Когда мама умерла, никаких документов папиных не нашли. Поэтому решили, что у меня его нет.

— Тогда… где же он?

— В Англии. Он там умер. Если б не умер, стал бы настоящим графом, жил бы в замке.

Лиза с облегчением вздохнула, украдкой. Это она помнила еще из занятий в колледже, по психологии. Если ребенку чего-то не хватает, он себе это придумывает. Карлсон, который живет на крыше. Папа-граф, который живет в замке. Надо просто сменить тему…

Брюс сердито дернул ее за рукав.

— Не смотри на меня, как на грудного младенца без мозгов! Я говорю правду.

— А я что, я ничего…

— Ты мне не веришь. Думаешь, я все выдумал.

— Нет, не думаю.

— Думаешь! А я могу тебе еще и дальше рассказать. У папы был брат-злодей. Он стал графом вместо папы, и папа умер.

— Значит, у тебя дядя-граф есть…

— Я тебя щас как стукну, тетка! Не буду с тобой жить! Ты мне не веришь.

— Да верю я, верю. Ну их, графов.

— Я вырасту и убью его.

— Здрасте! Никого ты убивать не будешь!

— Буду! Потому что если бы папа не умер, они бы с мамой поженились и мама тоже не умерла бы, и мы сейчас все были бы вместе, и даже у тебя была бы сестра, понятно?! А так — все из-за этого дяди!