Читать книгу "Трёхлапая ворона - Николай Львов"

латной броней из мрака, его даже не преследовал. Он держал за шею бессознательного Ланза, который с самого начала боя был серьезно ранен.

Освальд притянул Ланза к себе и раскрыл рот, будто собираясь что-то ему откусить, но реальность была куда хуже. Из глаз Ланза вылетела серая искорка, которая скрылась во рту Освальда. Ланз в последний раз вздрогнул и обмяк. Сразу же раздался нечеловеческий вой Саула. Наемник упал и забился в судорогах, издавая полурык-полувой на невозможно высокой ноте.

Освальд отбросил тело Ланза и обернулся ко мне.

Примерно тут я и понял, что попал. Глава Тысячи Глаз дьявольски на меня зол.

И тут наконец сработал Авель. На вдохе он занес топор высоко над головой, и с рубленым «ха» взмахнул им. В Освальда устремилась волна непонятной энергии, постоянно меняющей оттенки алого. Червивый воздвиг перед собой исходящую черным дымом стену, но энергия прошла сквозь нее, будто бы и не заметив. Спустя секунду стена разлетелась на части, а нам предстал лежащий на полу и разрубленный надвое Освальд.

И что было удивительно, в этот раз он не спешил регенерировать. То есть, он регенерировал, но не так, как в прошлые разы. Волна непонятной энергии разрубила его от плеча до бедра, и Освальд с искаженным мукой лицом приставлял отрубленную половину обратно к себе. Плоть отвратительно пузырилась, шипела, разваливалась, но тут же соединялась снова.

Снова черная пуля Базиля разнесла Освальду голову, но в отличие от той энергии, пуля не произвела такого эффекта. Голова взрывообразно отросла, и даже будто ускорила заживление страшной раны.

Тут снова подоспел Ранф. Он подскочил к поверженному Освальду, занося руки с штыками, но Освальд оказался быстрее. С рыком боли и ненависти он протянул в сторону Ранфа руку, и из-под его кожи вырвались быстрорастущие кости, довольно сильно похожие на штыки Ранфа.

Мы не успели сказать и слова, как увидели, что Освальд насадил Ранфа на костяные пики. Одна ушла в живот, две других в правую руку и левую ногу, а еще три вошли в грудь. Старые враги замерли друг напротив друга, и тишину нарушил только вскрик Лиры и шипение срастающейся плоти Освальда.

Но я успел заметить, как из-под доспеха в районе колена, раздвинув бронепластины, выскользнула большая белая крыса, тут же метнувшаяся в сторону.

Мы замерли на секунду, и Освальду этой секунды хватило сполна. Не знаю, откуда он взял силы, но он сросся. Он встал, демонстрируя тело в черной броне с длинной трещиной. В ней проглядывал отвратительный бугрящийся шрам, из которого местами еще текла кровь. И все равно Освальд встал и направился ко мне.

Вздохнув, я рукой разогнал пар, идущий от каждой клетки моего тела, и Мощь послушно потекла по мощепроводам, выливаясь из ладони раскаленной струей металла. Речное железо замерло, подчиняясь моей воле, и приняло форму булавы. Посмотрев на оружие, я горько усмехнулся – я слишком сильно вложился в пространственный удар, перенапрягся, и теперь мой контроль Мощи был ни к черту. Булава была словно бы потекшая, оплавленная, и такая же бугристая, как и шрам Освальда. Сам глава Тысячи повторил мой жест, и капля его раскаленного железа приняла форму узкой и длинной рапиры. Но бой не прошел бесследно и для него: его рапира, несмотря на правильную форму, буквально текла. То и дело с нее падали капли раскаленного металла.

Мы сблизились, и я, надеясь, что это будет в последний раз, полностью отключился от реального мира, предоставив все дело комку диких инстинктов. Предоставив все Коту.

Я ушел от простого и незамысловатого тычка в мою сторону, нанес восходящий удар. Он был принят на противовес, и Освальд пнул меня в ногу, сбивая мне баланс. Его оружие развернулось и направилось мне в грудь, но я отшатнулся и неловким взмахом попал ему по руке, вызывав шипение обожженной кожи и рык самого червивого.

Удар, отшатнуться, пропустить тычок, уйти от пореза, сам тычу ему в бедро, сбивая, и наношу удар по боку. На заглядение – Освальд даже отошел на шаг. Но это разорвало дистанцию, а его оружие длиннее моего. И вновь я закрутился юлой, уходя от града ударов, и выжидая, выжидая окна, чтобы нанести ему урон.

Он оставил мне порезы на виске, щеке и левом плече, я мощно ударил по локтю, надеясь перебить руку. Тщетно, остатки брони хорошо прикрывали его. И снова смертельные танцы с древним пожирателем душ. Он давит скоростью, я уворачиваюсь, принимаю удары на уродливую булаву и изредка, как успеваю заметить окно, бью. И все бессмысленно – его броня слишком прочная и толстая, а я слишком вымотан сражением, чтобы наносить по-настоящему сильные удары.

Стоп! Я даже на секунду загнал Кота обратно. А зачем мне полагаться на свои истощенные мышцы, когда мои мощепроводы еще могут что-то выдать?

И снова я поддался буйству битвы. Уйти, отшатнуться, прикрыться от широкого рубящего удара, принять его меч на булаву, оттолкнуть… На булаве вспух красный шарик взрыва, и я подорвал его. Движением профессионального бейсболиста я нанес шикарный удар прямо в плечо, и броня поддалась. Треснул тверды мрак, и даже сквозь рык Освальда я с удовлетворением услышал хруст его кости.

Но он отпрыгнул в сторону, разрывая дистанцию, и соткал из мрака длинный тонкий стилет. Прежде, чем я успел что-то сделать, он загнал его себе в череп. И тут же вынул, отбросил его в сторону, и с зловещей улыбкой повел секунду назад сломанным плечом.

С новыми силами он ринулся в атаку, и тут мне оставалось только защищаться. Не знаю, сколько я продержался, но мне на помощь пришли Клинки – в один момент из груди Освальда выросло острие двуручного меча, и смертельно раненый червивый с рыком развернулся, чтобы дать бой новому участнику. Я же отступил в сторону и привалился плечом к облитой моим же металлом колонне, чтобы хоть как-то перевести дух.

Пытаясь отдышаться, я смотрел, как Авель и Севатар вдвоем наседают на танцующего с рапирой Освальда. Мощные удары и тычки обухом Авеля, и такие же размашистые движения тяжелого меча Севатара были на удивление неэффективны против Освальда. Тот, даже раненый и в броне, двигался легче, чем они вдвоем.

И тут Лира совершила ошибку – она с расстояния в десяток метров несколько раз выстрелила в Освальда. Пули отразились от его брони, не нанеся никакого урона. Зато она обратила на себя его внимание. Он увернулся от пикирующего топора Авеля, пнул в бедро Севатара и рванул к Лире, прижавшей что-то