Читать книгу "Женщина из Пятого округа - Дуглас Кеннеди"

— Ты имеешь право на эти деньги.

— По крайней мере, ФБР решило, что я не была бухгалтером его маленького интернет-бизнеса. Сегодня с меня сняли все обвинения.

— Отличная новость. И я добавлю еще одну.

Я рассказал о своем назначении на должность в Американском институте.

— Везет тебе. Я так скучаю по преподавательской работе.

— А я скучаю по своей дочери.

— Меган уже может сидеть на стуле возле кровати, выдерживает почти все утро. Врачи в один голос говорят, что до сих пор понять не могут, как ей удалось выйти из комы без серьезных осложнений для мозга.

— Думаю, чудеса все-таки случаются. Нам очень повезло. И я жду не дождусь, когда смогу поговорить с ней.

— Я вчера обсуждала с ней это. Она пока еще злится на тебя. В этом отчасти моя вина. После всего, что с тобой случилось, я настраивала ее против тебя. Мною двигали исключительно ярость и месть. Страшные вещи я натворила. Теперь-то я понимаю. И постараюсь искупить свою вину.

На нашем следующем свидании Маргит сказала:

— Какой жест раскаяния с ее стороны. Все-таки вина — это справедливое чувство.

— Пенсионное пособие — твоих рук дело?

— Возможно.

— А с федералами?

— Возможно.

— Тебе нравится мучить меня недомолвками, не так ли?

— Зато посмотри, что ты получил взамен. Душевный покой. Наказание для виновных. Предложение о работе. Признание вины от тех, кто причинил тебе боль… Добавь к этому мои услуги как агента по недвижимости. В аренду сдается квартира-студия в baussmannien[157]в доме на улице дез Эколь. Двадцать шесть квадратных метров с прекрасным ремонтом, и всего за шестьсот евро в месяц. Цена очень разумная для этого quartier, и в шаговой доступности столько кинотеатров…

— Не говоря уже о тебе.

— Согласись, пять минут пешком — это куда удобнее, чем добираться на mеtro из Десятого округа.

— Да, пять минут — и я у твоего порога.

— Гарри, ты всегда рядом со мной. Ты это знаешь. Так же как знаешь и то, что я всегда с тобой, даже когда ты этого не хочешь. Но я снова отвлеклась. Завтра с утра тебе необходимо первым делом встретиться с риелтором, Скажешь, что ты профессор Американского института, они это любят. Если их смутит отсутствие у тебя банковского счета, объясни, что ты только что прибыл из Шти и как раз собираешься открыть здесь счет. Курсен даст рекомендательное письмо и две тысячи евро в качестве аванса по контракту. Это поможет тебе устроиться на новом месте. После этого…

— Думаю, я сам разберусь.

— Тебе кажется, что я слишком по-матерински опекаю тебя?

— Без комментариев.

— Я просто хочу, Гарри, чтобы твоя жизнь вернулась в нормальное русло. И эта квартира — то, что нужно. Ты не найдешь ничего подобного за такую…

— Хорошо. Я понял. В девять утра буду в agence immobiliere.[158]

К десяти утра следующего дня я получил в аренду квартиру. Маргит оказалась права: это было потрясающее гнездышко. Все очень просто, но стильно. Курсен был настолько любезен, что выбил для меня две тысячи аванса. Через три дня я переехал. После убожества chambre de bonne моя новая квартира казалась оазисом чистоты и уюта. На деньги, оставшиеся от аванса, я купил постельное белье, полотенца, стереомагнитофон и занялся обустройством своего жилища.

Вскоре я приступил к работе. Мне нравились мои студенты. И кажется, я им тоже. Я быстро вспомнил, какое счастье — стоять на кафедре и рассуждать о кинематографе. Первые два месяца пронеслись как один миг.

Я установил городской телефон в своей квартире и каждый день звонил Сьюзан. Меган вернулась в школу спустя четыре недели после аварии. Но она по-прежнему отказывалась от общения со мной.

— Она и со мной почти не разговаривает, — сказала Сьюзан, — что-то хандрит… Врачи говорят, это естественное состояние после выхода из комы. У нее депрессия. Но она посещает школьного психотерапевта. Так что… наберись терпения. Она придет в себя.

Постепенно все встало на свои места. Мой контракт в Американском институте был продлен на два года. В институте я познакомился с парнем, который издавал еженедельник для экспатриантов и как раз искал кинокритика. Платили не так много — сто пятьдесят за колонку, — но зато я получил возможность снова писать. О да, еще и дополнительный заработок. Появилась возможность купить себе приличную одежду. Я приобрел телевизор и DVD, новый лэптоп, сотовый телефон. Я читал лекции, писал для журнала, занимался в тренажерном зале института, продолжал свой марафон по кинотеатрам, которыми действительно был напичкан мой quartier. Каждый день я звонил Сьюзан и справлялся о состоянии Меган. Мы очень вежливо беседовали по телефону — давняя злоба сменилась уважительной дистанцией. И мы больше не были врагами — скорее уставшими от войны противниками, решившими, что куда проще поддерживать мир. Теперь у нас была единственная общая тема для разговора: наша дочь.

Время ускоряло свой ход. Я преподавал все лето. Мне нравились пустынные улицы Парижа в августе, и на пару дней удалось вырваться отдохнуть на побережье, в Коллиур. Помимо работы я каждый день находил для себя занятия: кино, выставки, концерты, книги, журналы — все, чем можно было заполнить свободное время.

Однажды я простоял целых полчаса в Центре Помпиду, разглядывая один из синих монохромов Ива Кляйна. Мне уже встречалась эта репродукция в художественных альбомах. Но, когда я увидел ее так близко, «живьем», это стало для меня настоящим откровением. На первый взгляд ничего особенного — просто холст, расписанный темно-синей краской — оттенок, чем-то напоминающий предвечернее небо в ясный зимний день. По контуру холста краски сгущались. И чем дольше я смотрел на этот монохром, тем отчетливее видел плавность перехода цвета: сложную комбинацию текстур, вариации тона, скрывающиеся за простым с виду синим квадратом. Однако мое внимание привлекла не только затейливая синева. После нескольких минут прямого визуального контакта полотно открыло мне свою гипнотическую магию. Текстуры исчезли, и я почувствовал, что смотрю в пустоту: безграничный вакуум, откуда было не вырваться. Из транса вывел резкий толчок в спину, и я спустился на землю. Я был слегка одурманен. Но уже потом, когда вечером лег в постель и погасил свет, безграничная синева Кляйна вернулась ко мне. И я не смог удержаться от мысли: вот пустота, в которой я сейчас живу.

Флоппи-диск, который вернула мне Маргит, был спрятан в ящик комода. Как-то вечером, в начале сентября, я достал его и загрузил в лэптоп. Весь субботний день я перечитывал страницы своего так и не законченного романа. Дочитав, я вытащил диск из компьютера, убрал обратно в ящик и решил больше никогда не доставать.