Читать книгу "Главный финансист Третьего рейха. Признание старого лиса. 1923-1948 - Яльмар Шахт"

После обеда я выступал, по привычке тактично и любезно, но также по возможности честно. Тот же факт, что после моего выступления дискуссии не произошло, показал, что в соответствии с моим ожиданием я не убедил никого. Тем не менее мой хозяин тепло пожал мне руку и, провожая до двери, сказал: «Доктор Шахт, вы прекрасный дипломат».

Через несколько недель участники Международной экономической конференции встретились в Лондоне, куда правительство Гитлера направило делегацию во главе с министром иностранных дел бароном фон Нейратом, в которую включили Гугенберга и меня. Национал-социалистический элемент был представлен господами Кеплером и Крогманном, мэром Гамбурга.

Работа конференции раздробилась на бесчисленные комиссии и комитеты. Самой важной темой было возвращение к стабильной валютной системе. Наряду с этим, как часто уже случалось раньше и так же часто впоследствии, мы вели дискуссии о том, какие меры можно принять с точки зрения торговой политики для активизации мировой торговли. Несмотря на энергичную подготовку, конференции не хватало настоящего руководства. Ожидать единодушных решений от делегатов шестидесяти государств, возможно, тоже не было удачной идеей. Помнится, что принятие какой-то малозначащей резолюции чуть не сорвалось из-за возражений представителя Афганистана.

Открытие конференции, как и ожидалось от подобных мероприятий в Лондоне, было весьма впечатляющим. На королевском приеме мы смогли обменяться рукопожатием с королем Георгом V и королевой Марией. Король выступил с обращением к нам на открытии форума.

В ходе конференции произошел неприятный инцидент в немецкой делегации. Гугенберг счел справедливым передать в секретариат конференции меморандум по колониальной политике, который предварительно не обсудил с главой нашей делегации, бароном фон Нейратом, или с нами, его коллегами. Меморандум вызвал неприязненное отношение, поскольку действительно был неуместен на Международной экономической конференции. Он повлек за собой неприятные последствия для самого Гугенберга: вызванный Гитлером отчитаться, он подал в отставку с постов главы министерств экономики и сельского хозяйства, оставив, таким образом, серьезную брешь в рядах представителей правительства, не являвшихся членами Национал-социалистической партии. В министерстве сельского хозяйства его сменил писатель романтического направления, национал-социалист Вальтер Дарре, а в министерстве экономики — Курт Шмитт, до этого управляющий директор компании «Страховой альянс», который вскоре счел необходимым надеть мундир СС и таким образом занять место в рядах национал-социалистических боссов, хотя был либералом по своим деловым и экономическим взглядам.

Международная экономическая конференция была прервана, не достигнув практических результатов. Мне выпало выступить с прощальной речью от имени немецкой делегации, кульминацией которой стали следующие слова: «В связи с неудачей в достижении международного соглашения для каждой страны становится необходимым сейчас в первую очередь привести в порядок собственную экономику. Если это будет сделано, новая Международная экономическая конференция, возможно, получит лучший шанс на успех».

Глава 41

Конверсионный фонд и мефо-ваучеры

В мае, после моего возвращения из Америки и перед отбытием в Лондон, я организовал встречу банковских представителей наших кредиторов в других странах. Они прибыли из Франции, Великобритании, Соединенных Штатов, Бельгии, Голландии, Швейцарии, Швеции. Каждый из них руководствовался намерением бдительно блюсти интересы своих соотечественников-кредиторов. Правда, они прибыли без легального мандата — было бы невозможно обеспечить такой мандат из-за большого количества кредиторов, — тем не менее они были облечены полномочиями самим доверием, которое им оказали кредиторы соответствующих стран.

На этой Берлинской конференции я представил все финансовые и экономические данные, которые доказывали неспособность Германии продолжать погашение процентов по ее иностранным долгам. Поскольку постепенно становилось ясно, что Германия сможет выплачивать долги только в том случае, если достигнет соответствующей величины экспорта, я остановился прежде всего на препятствиях, которые чинят нашей экспортной торговле другие страны.

В годовом обозрении в конце 1931 года Frankfurter Zeitung подтвердила, что вокруг тех стран, которые до сих пор поглощали четыре пятых германского экспорта, были воздвигнуты непомерно высокие тарифные стены. Во Франции же тарифы не только подняли, но впервые были установлены тарифные квоты, ограничивающие количество импортируемых товаров. Польша повысила пошлины на промышленные товары на сто процентов. Многие страны не удовольствовались повышением тарифов, но последовали примеру Франции и ограничили количество импортированных товаров введением квот. Затем последовали создание импортных монополий, специальных импортных пошлин, принудительные расходы на производство отечественных товаров и тому подобные меры. В дополнение к этому Британия и несколько других стран девальвировали свою валюту, приобретя таким образом значительные преимущества над Германией на мировых рынках.

Ни при каких обстоятельствах я не собирался принимать необходимые меры в одностороннем порядке, без правовой доверенности представителей кредиторов. Поэтому мы договорились, что после совместных консультаций Имперскому банку придется выстроить ряд очередных задач. Были тщательно изучены бухгалтерские книги Имперского банка, и, несмотря на болезненный характер некоторых решений, было признано, что я выложил все карты на стол. Совместно с представителями кредиторов я определил принципы, которых следовало придерживаться:

а) Согласились в том, что оставшиеся резервы Имперского банка в золоте и иностранной валюте достигли столь низкого уровня, что любое дальнейшее их снижение будет представлять угрозу самому функционированию Имперского банка в качестве центрального банковского учреждения и что желательно, чтобы эти резервы постепенно возрастали.

б) Далее признали, что ситуация с неблагоприятным платежным балансом требовала защиты германских резервов в иностранной валюте.

в) По общему признанию, необходимо наращивать германский экспорт всеми возможными мерами, поскольку добиться возобновления платежей можно только таким способом. Ибо в долгосрочной перспективе международные долги можно выплатить за счет свободного импорта и экспорта товаров и услуг.

г) В отношении ограничений на трансферы, которые стали необходимыми, было признано, что они не должны распространяться на кредиты по планам Дауэса и Янга, по крайней мере на проценты по этим кредитам.

д) С другой стороны, что касается оставшихся кредитов и долгов, то ни один из них не должен иметь приоритета над другими. В то же время было выражено пожелание, чтобы Имперский банк рассмотрел предложение о выделении определенного количества иностранной валюты для погашения этих обязательств в течение, скажем, шести месяцев.

Помимо этих принципов, договорились, чтобы прежде всего с 1 июля 1933 года и далее были полностью переведены суммы по процентам и амортизационные платежи по кредиту в соответствии с планом Дауэса от 1924 года. С другой стороны, по кредиту плана Янга следовало перевести только суммы по процентам. Перевод по амортизационным платежам по кредитам плана Янга и другим кредитам был отсрочен. Переводы по другим процентам и дивидендам сокращались наполовину.