Читать книгу "Хлеб Гиганта - Агата Кристи"

3

Он тихо замер, уставившись в газетный лист. Потом аккуратно сложил его, опустил на тумбочку и позвонил. Через несколько минут к нему поспешил секретарь, вызванный коротким приказом через коридорного.

— На десять часов у меня назначена встреча, которую я не могу отменить. Вы должны собрать кое-какую информацию к моему возвращению.

Он сжато изложил суть дела. Нужно найти все данные о «Великолепном» и отправить кое-какие радиограммы.

Себастиан лично позвонил в больницу и предупредил, что пациентке ни слова нельзя говорить о катастрофе. Он немного побеседовал с самой Джо, заставив голос звучать спокойно и привычно.

По дороге он зашел в цветочный магазин, чтобы послать ей букет, а затем на целый день окунулся в деловые встречи и переговоры. Вряд ли кто-то заметил, что великий Себастиан Левинн хоть в чем-то не похож на самого себя, вплоть до мельчайших деталей. Никогда еще не был он настолько расчетлив при заключении сделок, и его умение добиться своего никогда не было так очевидно.

Когда он вернулся в «Билтмор», было шесть часов.

Секретарь предоставил ему всю необходимую информацию. Все, кто спасся, были подобраны норвежским судном. Они будут доставлены в Нью-Йорк через три дня.

Себастиан кивнул, выражение его лица не изменилось. Он отдал дальнейшие распоряжения.

Через три дня вечером, когда он вернулся в отель, его ждало сообщение о прибытии мистера Грина, его поселили в соседнем номере.

Себастиан большими шагами направился туда.

Вернон стоял у окна. Он обернулся.

Себастиан испытал чувство, близкое к шоку. Каким-то непостижимым образом он больше не узнавал своего друга С Верноном что-то случилось.

Они стояли и смотрели друг на друга Себастиан заговорил первым. Он сказал то, что преследовало его целый день.

— Джейн умерла, — сказал он.

Вернон кивнул — скорбно, понимающе.

— Да, — сказал он тихо. — Джейн умерла — и это я убил ее.

Бесстрастный старина Себастиан встрепенулся и запротестовал:

— Ради Бога, Вернон, не воспринимай это так. Она отправилась вместе с тобой — это естественно — не сходи с ума.

— Ты не понимаешь, — сказал Вернон. — Ты не знаешь, что произошло.

Он помолчал и продолжал уже совсем тихо и сдержанно:

— Я не могу описать, как это случилось — все произошло мгновенно, как тебе известно — в середине ночи. Времени было очень мало. Корабль страшно накренился... Я увидел их одновременно. Они обе скользили — съезжали — вниз по палубе. Им не за что было ухватиться.

— Кто «они»?

— Нелл и Джейн, разумеется.

— А при чем тут Нелл?

— Она была на борту...

— Что?!

— Да. Я не знал этого. Мы с Джейн плыли вторым классом, конечно, и, мне кажется, ни разу не взглянули на список пассажиров. Да, Нелл и Джордж Четвинд были на борту. Я об этом тебе и толкую, только не перебивай меня. Все происходило как в кошмарном сне — не оставалось времени ни на спасательные пояса, ни на что. Я уцепился за пиллерс — или как это там называется, — чтобы не упасть в море.

И увидел, как их несет вниз по палубе, как они обе — прямо рядом со мной — скользят все быстрее и быстрее — и море готово поглотить их.

Я и понятия не имел, что Нелл на борту, пока не увидел ее, несущуюся вниз по палубе с криком: «Вернон!» Пойми, в такой ситуации не успеваешь подумать. Можно сделать лишь инстинктивное движение. Я мог поймать только одну из них... Нелл или Джейн...

Я поймал Нелл и вцепился, вцепился в нее мертвой хваткой.

— А Джейн?

Вернон медленно проговорил:

— Я до сих пор вижу ее лицо — как она смотрела на меня, падая... падая в морскую пучину...

— Боже мой... — хрипло произнес Себастиан.

И вдруг его бесстрастное лицо налилось кровью — он взревел, как бык:

— Ты спас Нелл?! Чертов дурак!!! Спасти Нелл и позволить Джейн утонуть. Да Нелл и мизинца ее не стоит. Будь ты проклят!

— Я знаю.

— Знаешь? Тогда...

— Говорю тебе, дело было не в том, что знаешь — тобой движет слепой инстинкт...

— Будь ты проклят... Будь ты проклят...

— Я уже проклят. Можешь не волноваться. Я позволил Джейн утонуть — а я люблю ее.

— Любишь ее?

— Да, я всегда любил ее... Я понял это теперь... Всегда, с самого начала, я боялся ее — потому что любил. И в этом я тоже оказался трусом, как и во всем остальном — я старался сбежать от действительности. Я боролся — стыдился той власти, которую она имеет надо мной — я провел ее через ад...

А теперь я хочу, чтобы она была со мной, она нужна мне — о, Господи! Ты скажешь, что мне всегда нужно то, что уже ускользнуло от меня... Что ж, возможно, так и есть... Возможно, в этом я весь...

Я знаю лишь одно: я люблю Джейн — люблю ее — и никогда больше не увижу...

Он опустился на стул и сказал уже спокойно:

— Мне надо работать. Уходи, Себастиан, будь другом.

— Боже мой, Вернон, я никогда бы не подумал, что смогу тебя ненавидеть...

Вернон повторил:

— Мне надо работать...

Себастиан развернулся и вышел вон.

4

Вернон продолжал сидеть неподвижно.

Джейн...

Ужасно так страдать — так мучиться без нее...

Джейн... Джейн...

Да, он всегда любил ее. С той самой встречи он уже не мог без нее... Его влекло к ней что-то, что было сильнее его самого...

Дурак и трус. Так бояться — всегда бояться! Бояться любого глубокого чувства, любого порыва.

И она знала об этом, знала всегда, и была не в силах ему помочь. Что она говорила? «Разделены во времени?» На том самом вечере у Себастиана, когда она пела:

Я видел женщину, она была

Длинноволоса и лицом светла...

Длинноволоса., нет-нет, только не это. Странно, что она пела эту песню. И эта статуя утопленницы... Тоже странно...

Что еще она пела тогда?

J’ai perdu mon amie — elle est morte

Tout s’en va cette fois pour jamais

Pour jamais, pour toujours elle emporte

Le dernier des amours que j’aimais.

Он потерял «Могучие Братья», потерял Нелл...

Но с Джейн он действительно потерял «lе dernier des amours que j’aimais».

До конца своих дней он будет думать только об одной женщине — о Джейн.