Читать книгу "Дом Судьбы - Джесси Бёртон"

если ты побудешь тут одна?

Тея закрывает глаза и подставляет спину солнцу.

– Прекрасно справлюсь.

* * *

Нелла идет мимо лавандовых полей своей матери и фруктовой стены, через сады, вдоль о́зера, в поля. Кобыла терпеливо ждет, и Нелла не торопясь отводит ее пастись к яблоням. Стоя в пятнистой тени, Нелла вдруг слышит звук раскалываемого дерева. Поднимает голову.

Сквозь деревья Нелла видит, что Тея нашла топор – скорее всего, в шкафу с инструментом Герта Ортмана – и методично обходит первый этаж, тюкая топором по старым доскам, выламывая их, чтобы открыть ставни. Древесина настолько хрупкая, что с легкостью ломается, словно лишь того и ждала.

Нелла не может сдвинуться с места. Медленно открывающийся дом напоминает ей о неуверенности, о том, что старый страх перед ним все еще не до конца преодолен. Кажется, дом открывает глаза, как будто впервые за долгое время просыпается. И стоя перед ним, Нелла ощущает, что какая‐то часть ее самой, дремавшая столько лет, тоже возвращается к жизни. И она не уверена в этой своей части. В ее достоинствах, сильных и слабых сторонах. Прошло слишком много времени. Возможно, этот дом всегда ждал, палимый солнцем и поливаемый дождем, всегда ждал ее возвращения. Но вопрос в том, стоило ли ей возвращаться?

Нелла приближается к дому. Тея уже сняла доски с входной двери – и обходит вокруг. Незаметно для племянницы, увлеченной снятием пут, в которых находился дом, Нелла входит в прихожую, а потом – в кухню. Представляет, как здесь суетится Корнелия. Гремит сковородками, ворчит, снимает пробу, гоняет Лукаса со столов. Представляет, как Отто сидит на месте ее отца, читая газету или книгу.

При мысли об Отто Нелла внимательно прислушивается. Убедившись, что Тея все еще поглощена своей «работой по дереву», она запускает руку в сумку и достает старый план Ассенделфта, сплошь исписанный по углам почерком Каспара Витсена. Как она тогда злилась, как же ей было больно! Но потом она представляет горшок алоэ у кровати. Его беспокойство за Тею, его решимость помочь в ее поисках. Нелла думает о его настойках, о непринужденных беседах. О том, как рассказывала Каспару о своей матери и ее умении обращаться с травами. Она ни с кем раньше этим не делилась.

Нелла переводит взгляд на дверь. На миг она видит картину: ее мать стоит рядом, разговаривая с пришедшими за помощью женщинами. Здесь, прямо на пороге. Они благодарны госпоже Ортман за ее благоразумие и навыки.

Встряхнувшись, Нелла отгоняет от себя призраков прошлого и смотрит на карту. Вот нарисованные рукой Каспара схемы пристройки к кухне – чтобы получилась теплица. Его пометки по поводу отопления, его расчеты и примечания. Сейчас ничто из этого не раздражает и не причиняет Нелле боли. Возможно, в этих строчках – обещание будущего. Что говорил ей Каспар, сидя за кухонным столом на Херенграхт? Сад – все, что мы есть, и все, что мы будем.

Отто тоже отметился. Его рукой сделана надпись на стене нарисованного здания: «Брандт и Винтсен Ко. Поставщик ананасов из Амстердама по всему миру». Нелла выпрямляется. Как легко эти двое пропустили ее имя, хотя дом, о котором они мечтают, принадлежит именно ей. Нелла думает о Тее. Сияющая в лучах солнца, обрамленная строго симметричными формами старого дома, она держит в руках топор, принадлежавший отцу Неллы. Вид впечатляет. Нелла снова вспоминает слова Теи – о женитьбе на ней Якоба и приобретении нового клавесина. А Нелла это, можно сказать, упустила!

Конечно, Ассенделфт нельзя назвать идеальным. Она это прекрасно понимает. Солнце не всегда будет так светить, да и проблемы не исчезнут по мановению волшебной палочки. Прошлое всегда сталкивается с будущим, а счастью отведены лишь краткие мгновения.

Гораздо важнее справиться со всем остальным. Нелла уже жила в этом раю. Она понимает пределы его возможностей гораздо лучше Отто, Каспара или Теи. Яркие мгновения счастья пройдут, а ты останешься гадать, когда же они снова вернутся.

Но теперь все иначе. Потому что Нелла знает – следующий момент счастья обязательно придет. Раньше – в этом доме, а потом в Амстердаме – у нее никогда не было в этом уверенности, а потом она и вовсе оказалась в ловушке собственных сомнений.

Все должно быть по-другому. Должно быть. Они должны учитывать вероятную возможность того, что Якоб ван Лоос никогда не вернет им гульдены, указанные в брачном контракте. Благодаря усилиям Клары Саррагон их репутация в определенных кругах Амстердама, возможно, уже не подлежит восстановлению. По крайней мере, раз уж Якоб и Тея на самом деле не поженились, дом на Херенграхт по-прежнему принадлежит Отто и он может делать с ним все, что пожелает. Да, они получат пособие, которое поможет выплатить ссуду и поддерживать дом в жилом состоянии. Но если Отто решит продать дом, а Нелла согласится с тем, чтобы он работал в Ассенделфте, все может обернуться иначе. Плюс у них есть другие преимущества, помимо гульденов. Ум Каспара Витсена, воля Неллы, мужество Отто, сердце Корнелии. И у них будет Тея. Малышка, которой, кажется, все же суждено здесь жить.

Нелла размышляет, что на оставшиеся деньги они создадут будущее. «Ортман, Брандт и Витсен». Звучит!

Она представляет себе притолоку над камином в холле, украшенную новым камнем. Буквы «О. Б. В.», увитые гирляндой из ананасовых листьев. Им все равно нечего теперь терять. Какой смысл и дальше бороться с Амстердамом?

Чтобы орошать посевы, Каспар рекомендовал осушить часть озера. Нелла выглядывает в окно. Что бы сказала по этому поводу ее мать? И что бы сказала Марин, узнай, что ее сухой, теплый дом на Херенграхт продается ради восстановления развалин, а ее дочь выращивает ананасы?

А еще Нелла думает, что Йохану все это бы пришлось по нраву. Очень даже. Его бы позабавила перспектива такого испытания человеческой способности надеяться, разбавленное толикой безрассудства. Однажды он был здесь, слушал, как Нелла играет на лютне, и сказал, что отсюда прекрасный вид на озеро.

– Здесь сыр, наверное, дешевле. Без городской наценки, – говорит Тея, выдергивая Неллу из размышлений. – Но хватит ли этого, чтобы убедить Корнелию?

Нелла так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, как племянница вернулась. Она оборачивается – напротив, с топором в руке, стоит Тея, утирая пот со лба. И внимательно смотрит на тетю. Нет смысла прятать расчеты Витсена.

– Этот папины планы, – говорит Тея, подходя ближе.

– Строго говоря, они мои.

Прищурившись, Тея разбирает почерк Каспара.

– Ты правда вернулась из-за меня?

– Ну конечно.

– Тогда зачем ты взяла